Премудрость

 

Велицы бо суть суди Твои, (Господи,) и неизглаголанни: сего ради ненаказанныя души заблудиша.

Возмневше бо насильствовати язык святый беззаконнии, узницы тмы и долгою нощию связани, заключени под кровы, беглецы вечнаго Проведения лежаша.

Утаитися бо мняще в сокровенных гресех, мрачным забвения покрывалом расточени быша, ужасающеся люте и страшилищами возмущени:

Ничтоже бо есть страх, токмо лишение помощей сущих от помышления.

Внутрь же менше сущее чаяние, болшее мнит неведение вины подающия муку.

А иже в немощную поистинне нощь, и от немощнаго ада вертепов нашедшую, сном темже спящии,

ово убо страшилищами мечтаний гоними бяху, ово же души изчезаху преданием: внезапный бо им и нечаянный страх найде.

Потом тако, кто либо когда бе онамо, низпадый храняшеся в темнице без железа заключен:

аще бо земледелатель кто бысть, или пастырь, или трудов пустынных делатель, предят быв, неизбежную терпяше нужду:

единым бо ужем тмы вси бяху связани. Аще дух звиздаяй, или между частых древесных ветвей птичий глас сладкопеснивый, или сила водная текущи зелне,

или шум зелный низпадающих камений, или играющих животных течение невидимое, или рыкающих лютых зверей глас, или отзывающься от дебрей горских глас, разслабляху оных устрашающе.

Вся бо вселенная светлым просвещашеся светом, и невозбранными делы содержашеся:

на единых же оных простирашеся тяжкая нощь, образ будущаго их восприятия тмы: сами же себе быша тмы тяжчайшии.