Сказания о мучениках христианских, чтимых Православной Кафолической Церковью. Том II

(в русском переводе)

Кто ны разлучит от любве Божия? Скорбь ли, или теснота, или гонение, или глад, или нагота, или беда, или меч? якоже есть писано: яко Тебе ради умерщвляеми есмы весь день: вменихомся якоже овцы заколения. Но во всех сих препобеждаем за Возлюбльшаго ны. Рим. 8:35–37.

Память их – 30 июня.

Петр, проповедав Евангелие в Понте, Галатии, Каппадокии, Вифинии, Италии и Азии, распят был потом в Риме от Нерона, головою вниз, как сам просил, чтобы так распяли его.

Андрей, после проповеди скифам и фракийцам, распят в ахайском городе Патрах, в прямом положении, на масличном дереве, и погребен там же.

Иоанн был заточен царем Домитианом на остров Патмос, где и Евангелие написал и Откровение видел, а почил в Ефесе при Траяне. Останки его искали, но не обрели.

Иаков, брат его, проповедавший в Иудее, усечен мечем от Ирода четверовластника и погребен там же.

Филипп, проповедавший в Фригии, распят при Домитиане в Иераполе, головою вниз, и погребен там же.

Варфоломей, после проповеди индийцам, коим изложил Евангелие от Матфея, распят головою вниз и погребен в Алване, городе великой Армении.

Матфей, написав Евангелие на еврейском языке, обнародовал его в Иерусалиме, и почил в Иерее, городе парфском.

Фома, после проповеди парфянам, мидянам, персам, ирканам, бактрийцам, маргийцам, был рассечен еловым копьем на четыре части в индийском городе Каламине и здесь же погребен.

Иаков Алфеев, проповедавший в Иерусалиме, побит был камнями от иудеев и там же погребен близ храма.

Иуда, называющийся и Леввеем, после проповеди жителям Едеса и всей Месопотамии, почил в Вирите и погребен там же.

Симон кананит, сын Клеопы, называющийся также Иудою, был иерусалимским епископом после Иакова праведного. Он почил и погребен там же, прожив 120 лет.

Матфий сопричислен к одиннадцати апостолам из числа семидесяти. Он, после проповеди в Иерусалиме, там же почил и погребен.

Павел, вступивший в служение апостольское чрез год по вознесении Господа, в продолжении тридцати пяти лет, начав с Иерусалима, прошел с проповедью евангельскою даже до Иллирика, Италии и Испании. Он при Нероне усечен во главу в Риме и там же погребен.

Андрей, брат Петра, проповедал Евангелие Господа нашего Иисуса Христа, как передали предки наши, скифам, согдианам и саккам. Проповедал он и в Севастополе великом, где находится лагерь Апсара и река Фазис; здесь живут внутренние ефиопы. Он погребен в ахайском городе Патрах, быв распят на кресте Егеем, начальником едессян.

Иаков, сын Зеведея, проповедал Евангелие Господа нашего Иисуса Христа двенадцати коленам, находившимся в рассеянии. Он усечен мечем от Ирода четверовластника иудейского.

Филипп апостол проповедал Евангелие Господа Иисуса в Фригии, а погребен славно, с дочерьми, в Иераполе.

Варфоломей апостол проповедал Евангелие Христово индийцам, называемым счастливыми, и предал им Евангелие от Матфея. Он почил в Алване, городе великой Армении.

Фома апостол, как говорит предание, проповедал Евангелие Господа парфянам, мидянам, персам, карманам, ирканам, бактрийцам и магам. Он почил в индийском городе Каламине.

Симон кананит, называющийся также Иудою, брат Иакова епископа, получивший и жребий епископства после кончины Иакова праведного, прожил сто двадцать лет. Он почил, быв распят на кресте при царе Траяне, когда воздвигнуто было великое гонение.

Матфий, один из числа семидесяти, сопричтен к одиннадцати апостолам на место Иуды Искариота, сделавшегося предателем. Он проповедал Евангелие во внешней Эфиопии, где находятся лагерь Апсара и пристань Исса, людям диким. Здесь же и почил он и погребен и находится до настоящего времени.

Тимофей, епископ Эфеса, поставленный блаженным Павлом, происходил из язычников, не от обрезания. О нем многое свидетельствует Павел, внушая сохранить доброе исповедание данного ему дарования; он и сохранил его там с честью.

Тит, епископ Крита, проповедал Евангелие Христово здесь и на окрестных островах. Здесь же, т. е. в Крите, он и почил и погребен.

Крискент проповедал Евангелие в Галлии и здесь же погребен.

Евнух Кандакии, царицы эфиопской, проповедал Евангелие Господне в Аравии, называемой счастливою, и на острове Тапроване, на Чермном море. Есть предание, что он здесь же и скончался мученически и погребен с честью.

Память его – 30 ноября.

Крепка мрежа апостольской ловитвы, дивна сеть достопамятного Андрея, нерасторгаем невод умерших бессмертных. Не стареются от времени тенета, связанные не искусством, но благодатию. Хотя сами рыбари уже отошли из сей жизни; но не ветшают от времени орудия духовных рыбарей, ни сеть, которою они уловляют мир. Влекущих не видно, а мрежа наполнена. Они не имели удовища, истлевающего от времени; не навязывали лесы, повреждаемой ветхостью; не делали медной уды, снедаемой ржавчиною; не подкладывали прикормки, обольстительной для рыбы; не садились на камень, потрясаемый волнами; не входили в ладью, разбиваемую бурею; не уловляли рыб, сих существ бессловесных; но как необычайно их искусство, так необычайны и новы их орудия. Вместо удовища они возвышают проповедь; вместо лесы опускаются в память; вместо уды углубляют силу; вместо прикормки предлагают чудеса; вместо камня они ловят с неба; вместо ладьи служит им жертвенник; вместо рыб они уловляют царей; вместо мрежи они распростирают Евангелие; вместо искусства они действуют благодатию; вместо моря они проходят мир; вместо сетей они ловят крестом. Кто когда видел, чтобы мертвые уловляли, а живые были уловляемы? О сила Распятого! О слава божественная! О благотворительность апостольская! В мире нет ничего такого, что могло бы сравниться с апостольскою благодатию.

Много мир видел дивного и необычайного. Видел кровь, по пролиянии вопиющую, и убийство, без языка говорящее (Быт 4:10); природу, завистью раздираемую, и землю, злодейством оскверняемую; братоубийство, предающее смерти единоутробного, и дверь смерти, отверзаемую завистливостью. Видел ковчег, бывший во время потопа родителем природы (Быт. 7:11). Видел старца, ради веры вооружающегося на свою утробу. Видел совершающего жертву без заклания и приносящего без умерщвления (Быт. 22:2 и след.). Видел хижину, пространнейшую неба, и Бога, ходящего в куще (Быт. гл. 18). Видел татьбу, приносящую благословения (Быт. 27:28), и борьбу Создателя с рабом (Быт. 32:24). Видел зависть, вошедшую в братьев, и неволю, доставившую царство. Видел сновидения, приготовившие престол, и глад, поразивший наветников (Быт. 37:4 и дал.). Видел огонь, орошающий купину, и жезл, производящий чудеса (Исх. гл. 3, 4 и дал ). Видел волны отвердевшие и бездну открывшуюся. Видел пути, сверх чаяния проходимые, и столб огненный, руководивший великое множество народа. Видел жезл, без земли прозябший (Чис. 17:8), и небо, посылавшее в пищу манну (Исх. 16:31). Видел законодателя, повелевающего стихиями, и письмя, источающее клятву (Исх. гл. 20). Видел человека, словом остановившего солнце (Нав. 10:13), и неплодную, по молитве зачавшую пророка (1Цар. 1:20). Видел горсть муки, богатейшую самых плодоносных полей, и сосуд елея, обильнейший источников (3Цар. 17:16). Видел пророка, восхищенного невещественною колесницею (4Цар. 2:11), и кости умерших, бывшие врачевством животворным (4Цар. 13:21). Сии и многие другие чудеса видел мир; но все это, как тень и трава, прошло, и как свеча угасло. Солнце взошло, и тень исчезла. Нет ничего такого, что могло бы сравниться с апостолами.

Они были слуги Бога Слова (Лк. 1:2); осязали Воплотившегося (1Ин. 1:1), который не имеет образа; последовали Ходящему, который вездесущ; совозлежали Неограниченному местом; слушали Создавшего словом всяческая; уловили языком мир; обошли все пределы земли; исторгли заблуждения, как терния; умертвили идолов, как зверей; обратили бесов в бегство, как волков; созвали Церковь, как стадо; собрали православных воедино, как пшеницу; развеяли ереси, как плевы; иссушили иудейство, как сено; сожгли язычество, как дрова; взорали крестом природу; посеяли слово, как пшеницу; озарили все, как утренние звезды. Посему-то и взывал к ним Владыка: «вы свет мира» (Мф. 5:14). У вас есть восток – рождение Девы, рассвет – утроба крещения, светлость – благодать Распятого, лучи – странные языки, день – будущий век, полдень – час креста, запад – жилище гроба, вечер – благовременная смерть, блистание молнии – воскресение мертвых. «Вы свет мира». Видите звезды, и изумляйтесь их сиянию!

Посему-то ныне (празднуемый) Андрей, нашедши общего Владыку, как сокровище света, возопил к Петру, брату своему: «мы нашли Мессию» (Ин. 1:41). О преизбыточество братолюбия! О превращение порядка! После Петра появившись в жизнь, Андрей первый уловил Петра в Евангелие. «Мы, нашли, говорит он, Мессию». Слово преизбыточной радости; восхитительная весть об обретении. Мы, говорит, нашли сокровище; беги, Петр, от скудости обрезания; совлекись ветхости закона; сбрось с себя иго письмени; оставь все это, как мелочи, – все настоящее, как сновидения: Вифсаиду, как ничтожную весь, мрежу, как орудие бедности, ладью, как дом кораблекрушения, рыболовство, как близкое к волнению, рыб, как куплю сластолюбия, землю, как море мятежное, род, как древо поврежденное, мир, как торжище чрева, храм, как пещеру разбойников, Иерусалим, как кладбище пророков, народ, как неистовствующий против Бога, Каиафу, как главу злобного синедриона. «Мы нашли Мессию», которого предвозвестили пророки, которого предвоспел закон. Мы нашли сокровище закона. Беги, Петр, от скудости закона. «Мы нашли Мессию», которого предначертали прообразования, которого видел Михей на престоле славы (3Цар. 22:19), которого Исаия зрел на серафимах (Ис. 6:6), которого Иезекииль видел на херувимах (Иез 10:1), которого Даниил зрел на облаках (Дан. 7:13), которого Навуходоносор видел в пещи (Дан. 2:92), которого Авраам принял в свою хижину (Быт. 18:5), которого Иаков не отпустил, доколе не получил благословения (Быт. 32:29), которого Моисей видел задняя на горе (Исх. 33:22). Сегото мы обрели, безначально рожденного и в последнее время явившегося; сокровище, которого избыток неистощим, богатство некрадомо, бытие безначально и обретение ново. «Мы нашли Мессию», что, по истолкованию, значит Христос. Много было помазанников (πολλοὶ χριστοὶ); но все заплатили оброк смерти. Авраам был помазанник, но истлел во гробе; Исаак был помазанник, но его память в костях его; Иаков был помазанник, но был достоянием смерти; Моисей был помазанник, но мы не знаем, где он и погребен; Давид был помазанник, но все – добыча смерти. Все они были помазанники, и все – пленники смерти. Но один есть Христос, по естеству Бог, и по благоутробию человек, чрево Девы рождеством запечатавший, и рыбарей источниками исцелений показавший. Тому держава, и царство, и слава, и поклонение с непорочным, единосущным и единосильным Его Отцом и всесвятым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

А.²¹ Апостол Андрей производит, в день празднества своего, великое чудо, т. е. манну на подобие муки или елей, необыкновенно приятного запаха, изливающийся из его гробницы. Ибо чрез это показывается, каково должно быть плодородие в следующем году. Если елея изольется мало, то и земля дает плода мало, а если изольется его обильное количество, то это значит, что и земля произрастит обильные плоды. Рассказывают, что в некоторые годы елей изливался из гробницы в таком обилии, что поток его доходил до средины базилики. А совершается это в области, называемой Ахаиею, в городе Патрах, где блаженный апостол или мученик, распятый за имя Искупителя, окончил настоящую жизнь славною смертью. Впрочем, и в то время, когда излияние елея прекратится, обоняние чувствует такой запах, что думается, будто здесь разлито большое множество благоуханий, что также почитается в народе чудом и благодеянием; ибо помазания, делаемые этим елеем, или даваемые из него пития доставляют страждущим болезнями великую пользу. Рассказывают, что после славного преставления Андрея великие силы явлены были или при этой гробнице, или в тех различных местах, где помещены его останки. Я думаю, что неизлишне будет вспомнить о некоторых из них, потому что слава мучеников и сила святых составляют назидание Церкви.

В то время, когда, по убиении Хлодомера, царя франков, набирающееся вновь войско опустошало Бургундию, в одной базилике находились останки упомянутого апостола с останками мученика Сатурнина. Когда базилика загорелась и когда множество бревен уже обрушивалось, бедные и старцы, которых пощадили варвары, начали плакать, говоря: «горе нам; мы лишаемся ныне помощи столь великих залогов; у нас не останется никакой надежды в этой жизни, если они погибнут». Когда они плакали так, приходит один туриец, сочувствующий их плачу, знавший о силе мучеников, и, оградив себя как щитом, так и верою, бросается в самое пламя и, схватив святые останки с алтаря, выносит их вон, нисколько не пострадав от огня; но его тотчас стеснили так, что он не в состоянии был идти далее. Тогда, почитая себя недостойным нести останки, он выбрал из пленных одну маленькую и непорочную девицу, возложил ей на шею ковчежец с останками и таким образом благополучно прибыл в отечество. Поместив останки на алтаре нововиценской (Novivicensis)²² церкви, где дотоле не было никаких залогов святых, он ежегодно совершал им празднества с величайшим благоговением. Но его сын не исполнил этого по смерти отца. Им овладела четырехдневная лихорадка и мучила его целый год. Он дал обет – построить в честь их новую базилику, а когда исполнил его, то получил исцеление от лихорадки. Но я думаю, что не без промысла Божия сделалось и то, что в тот самый день, когда блаженные останки перенесены были в другую базилику, переносившие останки блаженного Викентия, сбившись с дороги, пришли к Нововицену. По просьбе пресвитера они отделили ему частицу залогов, а пресвитер поместил её на святом алтаре, где были некогда другие мощи.

При царе Теодеберте Муммол, отправляясь к императору Иустиниану, плыл по пути в Константинополь на корабле и был прибит к городу Патрам, где находился тот же апостол. Во время пребывания своего здесь со спутниками своими он заболел каменною болезнью в мочевом пузыре. К различным болям от такого недуга присоединилась у него еще сильная лихорадка, и он, потеряв вкус к пище и питью, ожидал одной только смерти. Чувствуя себя слабым и не надеясь остаться в живых, он просит написать ему духовное завещание и, скрепив его подписями и печатями, велел поискать, нет ли в городе кого-нибудь искусного в деле врачевания, который мог бы подать ему, близкому к смерти, помощь. Когда сообщено было об этом тогдашнему епископу, последний сказал: «зачем вы, возлюбленнейшие, обременяете себя напрасным трудом и ищете врачевания между людьми, когда здесь находится тот небесный врач, который часто устраняет недуги больных без посредства трав, действием только своей силы»? «Кто же это такой»? спрашивают его. «Это, говорит он, Андрей, апостол Христов». Сказали об этом больному. Тот попросил, чтобы его отнесли к гробнице Блаженного. Простершись на полу, он с верою молился о том, в чем имел нужду; между тем бывшие с ним около полуночи все уснули. В это время больной почувствовал потребность облегчиться от мочи; толкнув одного из отроков, он шепотом велел подать ему сосуд, а когда сосуд был подан, то во время напряжения к мочеиспусканию выбросил из себя большой камень. Камень этот был так велик, что во время падения произвел в поданном сосуде звук. После этого, освободившись от лихорадки и других болезней, Муммол отправился на корабле совершенно здоровым.

Б.²³ Церковь города Агда, славящаяся останками святого апостола Андрея и знаменитая многими славными чудесами, очень часто обличала расхищавших её имущества. Наконец, когда царедворец Комахарий хотел завладеть полем этой церкви, крайне огорченный епископ её Лев приходит к нему и говорит: «оставь, сын, достояние бедных, предоставленное Господом в наше распоряжение, чтобы не потерпеть тебе вреда и чтобы не погибнуть тебе от слез бедных, которые обыкновенно питаются от плодов этого поля». Комахарий, как еретик, не обращая большого внимания на слова епископа, присвоил себе церковное имущество. Между тем на следующий день он заболел лихорадкой и стал страдать не только от жара телесного, но и от немощи душевной. В этом положении он послал к епископу послов, говоря; «да благоволит священник помолиться за меня Господу, и я оставлю его поле». Когда пастырь помолился, царедворец избавился от болезни, которою был одержим, и, сделавшись здоровым, сказал своим: «Как вы думаете: что говорят теперь эти римляне? Они говорят, будто я одержим был лихорадкой за то, что завладел их полем, между тем как это случилось со мною естественным образом; поэтому, пока я жив, они не будут владеть полем». Сказав это, он тотчас послал людей, чтобы опять отняли поле. Узнав об этом, епископ приходит к нему опять и говорит: «Ужели ты раскаиваешься в сделанном прежде добре, что хочешь изменить его? Не делай этого, прошу тебя, чтобы не подвергнуться тебе божественному мщению». Тот отвечал епископу: «Молчи, молчи, старик; иначе, обуздав тебя розгами, я заставлю тебя проехать на осле по всему городу, чтобы ты был посмешищем для всех, кто увидит тебя». Епископ, ничего не говоря, прибегает к известной защите: повергается в молитве, совершает бдение и всю ночь проводит в слезах и псалмопении, а когда настало утро, подходит к светильникам, висевшим на своде церкви, и, подняв палку, которую держал в руке, разбивает их все, говоря: «да не зажжется здесь свет, пока Бог не отомстит врагам и пока Он не возвратит достояния дома своего». В то время, как он говорил это, означенный еретик снова подвергся возвратной лихорадке, и, дошедши до опасности умереть, послал к епископу, говоря: «пусть помолится за меня священник Господу, чтобы я остался в живых, и я возвращу поле и дам во владение его другое подобное». Первосвященник отвечал посланным: «я уже помолился Господу, и Он услышал меня». Царедворец послал к нему других и третьих послов. Но священник, оставаясь при одном ответе, не соглашался принести за него молитву Господу. Видя это, еретик велел положить себя на колесницу и отвезти к епископу, и лично стал умолять его, говоря: «я вдвойне возвращаю поле, которым завладел несправедливо; только пусть святость твоя помолится за меня». Епископ и теперь отказался исполнить его просьбу. Комахарий силою заставил его идти в церковь. Епископ пошел, но лишь только вошел он туда, еретик испустил дух и церковь тотчас получила достояние свое.

Находясь в Одрисах, где царь Адриан построил город и дал этому месту свое имя, Констанций узнал от одного епископа, что мощи апостолов Христовых Андрея и Луки погребены в Ахаии, что мощи Андрея почивают в Патрах, а Луки в Фивах виотийских. Услышав об этом, царь Констанций живо тронут был известием, громко воскликнул и сказал присутствующим: «позовите ко мне Артемия».²⁵ Артемий тотчас же пришел. «Поздравляю тебя, боголюбезнейший из всех людей», воззвал к нему Констанций. Тот отвечал: «о если бы, государь, ты был ко мне всегда благоприятен и никогда не овладевало бы тобою никакое неудовольствие»! Потом царь: «находишь ли ты, наилучший друг, что-нибудь благоприятнее обретения мощей апостолов Христовых»? Великий Артемий: «кто теперь и откуда, владыка, откроет нам это сокровище»? На это Констанций: «Откроет епископ Ахаии, предстоятельствующий ныне в Патрах. Так ступай, наилучший из мужей, и скорее перенеси их в Константинополь». Выслушав это от царя, великий Артемий отправился в путь к апостолам с тем, чтобы всесвятые останки их перенести в Константинополь. Писатель истории о Констанции и мученике говорит при этом следующее: рассказывают, что Констанций, не смотря на свою наклонность к арианству, развитую в нем нечестивым и безбожнейшим епископом никомидийским Евсевием, был не только набожен и боголюбив, но и вообще умерен, особенно заботился о благоприличии и взошел на высоту воздержания как в пище, так и в прочих вещах, имел также величайшее попечение о церквах и в отношении к ним старался щедростью далеко превзойти своего отца; в городе родителя, близь сената, воздвиг он, начав дело с самого основания, огромнейший храм и, чтя гробницу отеческую, построил там величайший молитвенный дом, в котором положил и перенесенные из Ахаии, как выше сказано, останки апостола Андрея; там поместил он и евангелиста Луку, обретенного равным образом в Ахаии, и Тимофея, почивавшего в Ефесе иконийском.²⁶

Всем друзьям и ученикам Бога Слова, а преимущественно начальнейшим и старейшим из них, должно воздавать словесную хвалу, как и подражать делами, по силам, не только потому, что похвала, воздаваемая божественным мужам, сама по себе есть дело, в очах Божиих похвальное и самим восхваляемым любезное, но и потому, что она и умеющим благоприятно воздавать её спасительна, и воздающим её вместе с ними благоплодна, и для всех, слушающих её разумно, бывает причиною совершеннейшего назидания.

Итак, мужи, возбудим себя к предлежащему нам подвигу; ибо всем нам предлежит ныне общий подвиг: мне – словесными похвалами, как цветами из роз, украшать венец учеников, главу апостолов, получившего имя Андрея от мужества, и услаждаться воспоминанием о нем, беседовать к нему, как бы к присутствующему и видимому, и величаться повествованием о нем, а вам – участвовать в моем подвиге и, по мере сил, вспомоществовать мне, трудящемуся умом, тайными молитвами, и глубоким молчанием и вниманием воодушевить меня, изнемогающего словом от величия предлежащего дела.

Воздадим же со тщанием должное: кто похвалу, кто внимание. Принесем и плод: один – разумную деятельность, а другой – деятельное слово, тот – песнь, а этот – любовь, кто – сердечное сокрушение, а кто – молитву, иной – веру истинную, а иной – любовь ко Христу. Пусть всякий принесет: кто слово мудрости, а кто слово знания (1Кор. 12:8), иной – кроткое и тихое сердце, а иной – непрестающее и нескончаемое памятование о Иисусе, тот – молитву, не оскудевающую в мысли, а этот – чистое и светозарное созерцание Христа. Все же принесем страх Божий, воздержание, смиренномудрие, и настроим себя к благочестию терпением. Ибо великий апостол тогда прославится в нас, когда каждый из нас исполнит какое-либо доброе дело его, и когда все мы вместе покажем славное уподобление ему, плодопринесем ему как бы праздничный дар, подражание добродетели. Тогда прославится нами и сам Христос, почивающий во святых и прославляемый в прославляемых, виновник всякого побуждения к добродетели и начало, средина и конец всякого доброго дела.

Приготовив, по силам, зрелище для слова, приступим уже к самым подвигам, постараемся взойти на высоту апостольских прославлений, не устремляясь дерзновенно к непостижимому, но приступая со страхом к неприступному. Не с дерзостью прикасаясь к неприкосновенному, но со всяким почтением и благоговением простирая ум к тому, что выше слова, и направляя слово к тому, что выше ума, возложим упование на неиссякающую сокровищницу Духа, и, взяв из неё, по ходатайству прославляемого ныне, немного тока, т. е. каплю благодати, восхвалим сначала переход Андрея от закона к благодати, а потом, сказав вкратце о подвигах его в благовествовании, сообщим о драгоценной и истинно христианской кончине его.

Андрей (любезный Богу предмет и имя) – верный и благоразумный домоправитель (Лк. 12:42) Отца светов (Иак. 1:17), великий провозвестник и преславный ученик Бога Слова, святейший служитель и раб Святого Духа. Он, всегда известный предведению Божию, был муж благой души и ума всевозможно правого, и потому предопределен был быть подобным единородному Сыну Божию (Рим. 8:29).

Когда наступило время домостроительства Слова и явление Его, непременно нужно было, чтобы вместе с Ним явились и присные Его. Нужно было, чтобы в присутствии Царя находились и Его оруженосцы. Но какой признак явления Царя? Глас вопиющего в пустыне (Ис. 40:3), глас, предыдущий пред лицом Слова и приготовляющий пути Его, наполняющий пустыни, унижающий высоты, выпрямляющий кривизны, сглаживающий неровности нравов (Мф. 3:3. Лк. 3:5). Впрочем, не один глас служит признаком сказанного; им служит и крещение покаяния, и Креститель при воде, и Царь, вскоре явившийся креститься, и совершенно приличное Богу всенародное объявление; ибо когда Он крестился, отверзлись небеса, сошел Дух и последовал глас Господа, гремящего над водами (Пс. 28:3) и, как бы перстом свыше указывающего, нисшествием голубя, Возлюбленного.

Таким образом, когда последовало от Отца свидетельство о небесном Царе, большее Иоаннова (Ин. 5:36), тогда прежде всех прилепился к Тому, о ком свидетельствовал, сам Креститель, а ты, блаженнейший, прилепился к Нему, объятый силою любви Духа, прямо от Крестителя. Ибо и ты приступил к Богоначальнейшему не без посредства, возшел на высоту совершенства не с первой, так сказать, ступеньки жизни своей, ибо это не возможно, а необходимо было, чтобы ты сначала обучен был закону письмени, а потом пришел к закону духа, чтобы первоначально научен был несовершенству заповедей, а впоследствии приблизился к совершенству Евангелия, дабы найти себе в нем твердую и незыблемую опору. Нужно было предварительное явление светильника, чтобы зеницы сердца уже подготовленные восприяли потом яснейший и великий свет. Посему, как только дошел до слуха твоего глас, вопиющий в пустыне, ты не отверг его подобно нечестивым, как бы глас, вотще раздающийся; ты не почел его недостойным внимания, не отвратил от него слуха, подобно многим, увлекаемый суетою жизни; ты не был подле этого гласа, чтобы, с трудом послушав его, подобно переменчивым во вкусе людям, тотчас же обратиться назад: но, быв сначала удивлен образом рождения провозвестника и необычайностью его воспитания, воздержания и всей жизни, потом обратив внимание на силу его проповеди и приникнув к ней умом, как к некоему божественному и для всех спасительному слову, ты оставил родителей и братьев, оставил всех сродников своих и, весь предавшись его любомудрию, презрел и отцовское наследство, и рыболовство, и судоходство, презрел все, что прельщает и склоняет ум к наслаждению. С этих пор, мудрствуя лучше, нежели как обыкновенно мудрствуют люди, ты променял городские развлечения на пустыню, шум на спокойствие, наслаждение на воздержание, излишество на простоту, и, предпочитая сожительство с Крестителем чертогам царей, в короткое время, чрез подражание, усвоил себе всю добродетель учителя: в добром свойстве своего духа напечатлел его точность слова, постоянство поведения, честность нрава, чистоту жизни, презрение к земному, стремление к небесному, кратко сказать – все его богоподобие.

Когда же имевший прийти явился, когда Владыка водворился среди рабов и Царь небесный жил среди бедных в подобии бедного, тогда открылось великое достоинство твоей добродетели. Ибо как только ты услышал учителя, говорящего об Иисусе: «се агнец Божий» (Ин. 1:29), ты не усомнился в этих словах, не отнесся к этому свидетельству недоверчиво, и не потребовал, в удостоверение его, никакого доказательства, как напротив поступают маловерные, но, услышав слово, тотчас же обратился к Слову и, оставив невестовождя, мысленнейше прилепился к Жениху, ибо привел к Нему мысль свою, как бы непорочную невесту, и таинственно соединился с Ним, а вместе привел и тело свое, желая остаться при Нем и быть учеником Его (о вера!), и прося соизволения пребывать с Ним и служить Ему во веки.

Что восхвалим в тебе первее? Чему особенно воздадим в тебе, достойнейший удивления, дань удивления? Чистоте ли веры, святости ли любви, умеренности ли и совершенной благопристойности рассуждения? ибо то самое, что ты, услышав только голос Крестителя, тотчас же оставил его и прибег к Иисусу, ясно показывает всю твою добродетель. Или кротости и смиренномудрию, по которым ты, оставив знаменитого и славнейшего проповедника, стремился прилепиться к Кроткому и смиренному сердцем (Мф. 11:29), еще не прославленному? Не явный ли это знак и совершеннейшей веры, и высочайшей любви твоей к Богу? Ибо тому, кто первый пришел учиться у Слова, и первый имел участвовать в богоначальном знакомстве, надлежало быть и участником Его Духа и преимуществовать семенами добродетелей. Посему-то, будучи родственным Ему от природы, он первый, вслед за Крестителем, признал Его Мессиею, Христом, предвозвещенным пророками, и первый из апостолов, как говорит предание, добровольно приходит к Нему и делается Его сожителем.

Ибо он, предпочитая страх боязливых медлительности осмотрительных, не хочет видеть, чтобы другие прежде его пришли к Учителю и предвосхитили благо, и не ждет, как другие, чтобы Он сам призвал его; но, нашедши искомого проницательностью и прозорливостью ума, тотчас же соединяется с ним теплотой веры. Обладая же благолюбивым нравом, он не хочет один пользоваться благом; но, нашедши Иисуса, как некое великое сокровище, спешит объявить о Нем и Симону, – Симону, брату по естеству, брату по образу мыслей, равному по промыслу, ибо оба были рыбарями, равному по ревности, ибо оба были знатоками закона и вместе искали и любили одну и туже истину.

Когда Андрей нашел этого Симона, то сказал: «мы нашли Мессию» (Ин. 1:41). Вот слово, полное радости и чудного удовольствия! Ибо ничто так не радует душу, как находка предмета, который ищешь с трудом и большою заботою, потому что тем, что находим мы нечаянно, хотя бы то и казалось великим, мы владеем не с такою ревностью; почему обладание искомым предметом бывает продолжительнее и прочнее. Итак Андрей, с трудолюбивою душою и науколюбивою мыслью занимаясь писаниями, знал, что придет Христос для спасения людей, и, не ослабевая надеждою, трудился над отысканием Ожидаемого. И когда первый из всех удостоился найти Его, достигнуть лица Его и услышать от Него несколько кратких слов, тогда расцвел сердцем от любви к Благому, и, озарив ум свой светом знания, исполнился божественною радостью; но, не желая наслаждаться ею один, привел и Петра, чтобы он был общником находки, как прежде был общником искания. Посему говорит: «мы нашли Мессию, что значит: Христос, и привел его к Иисусу» (Ин. 1:41, 42). Сих первых положил на Себе самом, как избранные, драгоценные, испытанные камни, и соединил и скрепил связью любви краеугольный Камень (Ис. 28:16; 1Пет. 2:6), а потом построил на них и весь священный сонм учеников.

Доселе слово наше изображало нам Первозванного частными, ему одному свойственными, чертами; теперь скажем о чертах, которыми прославились в проповедовании Евангелия все апостолы. Ибо и вера, и любовь к Учителю всем им общи. Всем апостолам общи и призвание, и избрание, и последование за Христом, также видение чудных дел Его и слышание высших тайн. Все они также, как отвергшиеся себя и связанные любовью с Учителем, красующиеся поношениями, хвалящиеся претерпленными за Него гонениями, бесчестиями и скорбями, сделавшиеся участниками в Его страданиях и крестной смерти, одинаково совоскресли с Ним в новую жизнь. Все они, сделавшись, посредством веры и любви, общниками Бога Слова, равночестно сделались причастными и Духа жизни отчасти до страдания Христа, действеннее – после страдания и воскресения Его, божественнее – по вознесении Его, и совершеннее – после того, как на всех их одинаково сошел с неба, в шуме сильного ветра, богоначальный Утешитель, исполнил собою каждого из них и поставил их по всей земле свидетелями, благовестниками и проповедниками того, что они слышали.

Поэтому не следует давать кому-либо из боговидцев предпочтение пред другими; все они, как многоценные жемчужины, приведены в совершенство одною благодатию и, как драгоценные камни, равночестно вмещены в один драгоценнейший венец славы Царя небесного; все они, как совершенные овны, вожатаи овец Пастыреначальника (1Пет. 5:4), равно облеклись, по божественному обетованию (Лк. 24:49), Духом Святым, и, избрав себе каждый, в собственный жребий апостольства, особую часть вселенной, пошли на служение благовествованию.

Ты, наипаче чтимый мною, Андрей, достойный Бога предмет, образец истинного мужества, алмаз твердости, столп терпения, камень после Камня (1Кор. 10:4), несокрушимое основание Церкви после Христа, получив себе в удел север, неутомимо обтекал, прославляя Христа, земли иверян, савроматов, тавров, скифов, и все страны и города, лежащие к северу и югу подле Понта евксинского. Ты прекрасными ногами (Рим. 10:15) ходил с благовестием о Христе, как полный света и самый свет, к сидящим во тьме; как кротчайший, к необузданнейшим; как любвеобильнейший, к бесчувственным и ожестевшим. Величие добродетели и слава святости твоей тем превосходнее, чем известнее дерзость и свирепость тех народов.

«Господь, сказано, познал своих» (2Тим. 2:19), и, видя, кто к какому служению способен, и вместе невидимо заботясь о каждом с самого зачатия его и даруя ему соответственную его назначению наклонность, направляет каждого к свойственному ему совершенству. Он, сопутствовав и тебе к людям отчужденным и омраченнейшим, ниспослал им умственное озарение. Ибо, осенив твой ум как бы облаком света, облаком легким и таинственным (Ис. 19:1), и посетив омраченные народы те, Он показал им чрез тебя соответственный и довлеющий им луч боговедения.

Но как обращался человеколюбивейший с бесчеловечнейшими? Прежде всего он привлек к себе их грубое внимание употреблением природного их языка; ибо подобное естественно привлекается подобным: почему и Дух сошел на апостолов в виде языков и, прежде других знамений, разделил им языки; так как дикие души скорее могли быть смягчены посредством слова, нежели всякими другими чудесами. Таким образом, с единством речи соединяя благость, нежность и кротость, и смягчая в народах тех грубость, дикость и жестокость, он мало-помалу привлек их.

Потом, сделав враждебные некогда души, посредством доброго обращения с ними, дружественными себе и общительными, он благовременно вел их к познанию Бога. Ибо, вдруг коснувшись возвышенного богословия, не только не просветишь неразумных и глупых, но часто еще и умножишь пламень гнева и произведешь большее зло. По моему мнению, руководить нечестивых к благочестию постепенно, свыкаясь с ними сначала путем обыкновенных разговоров, входя в их любовь чрез неподобное уподобление им и пользуясь доступными им указаниями, взятыми из природы, есть наилучший способ учения и дело апостольского ума.

Так великий апостол, обходя ребра севера, насаждал горы сионские (Пс. 47:3). Ибо все те, которые имели в себе след прямоты и частицу здравого ума и смысла, видя человека, обладающего светлым умом и совершенного по жизни, почитали его настолько высшим самих себя, насколько сами были выше зверей и скотов, и, совершенно побежденные его добродетелью, преклонили ему свой ум и притекли к проповедуемому им свету; просвещенные словом благодати, очищенные водою возрождения и навершенные Духом всыновления, они образовали из себя святые церкви Всесвятому.

И не без крови утверждалось между ними великое таинство веры. Как Учитель и Господь собственною кровию запечатлел свой завет, так и отличнейший ученик Его должен был не только словом благовествовать спасение Божие, но и собственною кровию утвердить учение Его. Ибо не могло быть, чтобы совершенно все приняли истину; посему, как некогда иудеи воздвигли руки на Иисуса, так и на Андрея вооружились скифы: яростный гнев царей, дышащая убийством жестокость правителей, зверское скопище народов, а в след за сим – заключения и бичевания, терзания и расторгания членов, деревья, камни, мечи, и вообще все, что только могло послужить оружием в руках кровожадных людей, все устремлялось на честную главу. Добровольная жертва, он добровольно предавал себя в жертву за закалавших её, изливая свою кровь, как бы долг Пожертому некогда за него и (о богоподражание!) принося за убивающих умилостивительную жертву.

Что же великий Архиерей? Он с любовью принимает жертву, обоняет воню благоухания (Быт. 8:21) – совершенство произволения, но опять восстановляет разумную жертву целою и невредимою, сохраняя её для высших венцев и подвигов. Так великий Андрей победил своих врагов и, сораспявшись Христу (Гал. 2:19), наипаче во всем побеждал чрез Возлюбившего его.

Распространив таким образом Евангелие силою слова мудрости и знания, силою знамений и чудес, во всех странах севера и на всем берегу Понта, и во всех местах воздвигнув для верующих алтари и поставив им иереев и иерархов, он приблизился и к славной сей Византии. Сюда чудный муж прибыл мимоходом, и, построив здесь в городской крепости храм Богоматери, храм прекрасный по украшению и величиною соответствовавший тогдашней малочисленности верующих, и поставив достойного пастыря Церкви – великого Стахия, предуказал на имевшее быть после в этом городе обильное плодоносие Духа. Ибо этот священный Стахий, подобно зерну пшеничному павши в городе, напаяемый небесною росою, распространяемый и умножаемый пригодностью покорных ему душ и умов, доныне приносит стократный плод святой веры.

Отправляясь из Византии во Фракию, божественнейший муж достигает (умалчиваю о местах, пройденных им по этому пути), чрез Македонию и Фессалонику, Пелопонниса, и наконец приходит в Патры ахайские. В бытность свою здесь богомудрый учитель, обратившись с священною речью к собравшемуся вокруг него народу, сказал: «Мужи ахайские! Возведите очи свои на небо и уразумейте, что солнце, луна и звезды и всякое умопредставимое творение учат о Творце. Творец сей, сам всегда будучи безначален и бессмертен, беспределен и бестелесен, непостижим и неприступен, сначала сотворил, в славу свою, мысленный, невещественный, сродный Себе мир, потом создал другой, этот чувственный, тленный и телесный, мир, состоящий из неба и земли и всего, что в них. Но из существ одушевленных Он образовал своими руками только человека и сделал его образом своего величия, почтив его даром слова и удостоив его ума и мудрости. Поселив его изначала в раю, Он поставил его владыкою над всеми земными творениями. Но человек, по зависти диавола и по собственной беспечности, преступил заповедь Божию и, по изгнании за это из рая, приложился и уподобился скотам несмысленным (Пс. 48:13) и дошел до полного забвения о Боге; потом, пригвоздив свой ум к творению и к видимым явлениям и безбожно обоготворив кажущееся для глаз прекрасным, отпал от истинного Бога. Таким образом человеческий ум, отступив от единой и истинной любви, увлекся бесчисленным множеством идолов и заблуждений. Поэтому Бог становится человеком. Бог вечный или предвечный, Бог вседовольный, совершенный, единый по естеству благий и преблагий, единый сильный крепостью и превысший всякого могущества, по милосердию своему, благоволил дать единородное, равномощное и собезначальное Слово свое для умилостивления за согрешивших. Сие Слово воплотилось от неискусомужной святой Девы и преестественно сделалось для нас вместе Богом и человеком, дало о Себе блестящие и богоприличные свидетельства словами и делами, потом пострадало для нашего спасения и подъяло божественный крест, воскресло в третий день из мертвых, вознеслось пред нами на небо и село одесную Бога. После этого Оно обильно излило на нас Святого Духа своего, силою и призыванием которого, как видите, изгоняются из тел человеческих бесы, исцеляются больные, прозирают слепые, получают слух глухие, приобретают прежнюю поступь хромые, воскресают мертвые и врачуются всякие неизлечимые, душевные и телесные болезни, одним именем Христа. Итак, благовествуем вам, мудрейшие мужи, и увещеваем вас не отвращаться от слова спасения сего, слова, возвещаемого вам чрез нас; но, убедившись этими различными силами, уверуйте во единого Бога живаго и в Его Единородного, который для нас вочеловечился, претерпел крест, воскрес и вознесся на небеса, и который опять придет с небес со славою судить живых и мертвых и воздать каждому по делам его. Уверовав сему, креститесь во имя Его и, приняв дар Святого Духа, освятите душу, освятите ум и, очистившись таким образом от проклятого служения демонам, сделайтесь наследниками вечной жизни во Христе Иисусе».

Постоянно и долго приводя в удивление таковым учением и толикою силою чудес всю ахайскую землю, пречудный муж мало-помалу выводил её из идольского заблуждения и приводил к истине мужей и жен, старцев и юношей, начальников и частных граждан, ученых и неученых, богатых и бедных. Его проповедь так распространилась и такой имела успех, что о Максимилла, жена проконсула, и Стратоклий, его брат, уверовали в истинного Бога и, приняв крещение, твердо пребывали в учении апостола. Таким образом разрушаемо было всякое идолослужение эллинов и варваров и всякая гордость демонов силою Иисуса, действовавшею в Андрее, и церкви Господни, укрепляясь верою, умножались день ото дня.

Когда же блаженнейший, пожив таким образом многие годы, совершил дело Христово (Ин. 17:4) и в глубокой старости сам возымел желание разрешиться утрудившегося тела (Флп. 1:23), то пренебесный Жених свыше воззвал его к себе, пребожественный же Отец, распростерши объятия, ожидал его в брачных чертогах Единородного, и Дух Святой уготовал ему восход и управил ему путь. Брачный чертог во всем великолепии был отверст для него, как для непорочнейшего, стоявшие вокруг серафимы пели трисвятую песнь (Ис. 6:3), а херувимы возносили благословенную славу Сидящему на престоле (Иез. 3:12), престолы готовились приветствовать, а все силы небесные принять честнейшего служителя Божия; одни из священных умов, нисходя к нему с неба, другие восходя, приготовляли ему ровное и легчайшее восхождение. Наконец нужно было покинуть телесную оболочку на земле, чтобы бестелесно прилепиться к Пресущественному; разрушить телесную дебелость, чтобы обнаженным духом чисто переселиться к Духу. Нужно было оставить землю на земле, для будущего освящения земли, и верующим оставить священную оболочку в залог своей веры, чтобы на небо вознеслось самое легкое, имеющее спребывать с Пренебесным.

Что же было орудием такого разрешения? Крест, знамение Распятого, скипетр Всецаря, слава Христа, несокрушимое оружие всех святых; крест, сначала приготовленный иудеями в орудие смерти Иисуса, а Им данный всем святым в знак жизни. Так крест же и вернейшему ученику распятого Христа назначен был Егеатом в орудие смерти, за то, что Андрей будто бы обольстил его жену и брата, прилепившихся к вере и божественным речам его; древо же жизни послужило во спасение не только Максимилле и Стратоклию, но и всем гражданам Патр и Ахаии.

Вознесенный на древо, глубокий старец не был пригвожден к нему, но в трех местах будучи привязан, он как бы с некоего наблюдательного места или с вершины горы взирал на предстоявший ему народ и, предлагая слово тайноводства, убеждал презирать плоть, не уступать никакой похоти тела и не почитать достожелательным ничего видимого и преходящего; должно же, говорил богоисполненный муж, со всем старанием, умением и силою заботиться только о душе и её деятельности, т. е. об истине веры, о радостном возвышении к совершенству, об общем богоуподоблении и богомысленном единении.

Об этом одном, увещевал он, должно помышлять, как о деле Божием (Ин. 6:29), и над этим преимущественно трудиться, о всяком же земном стяжании, как скоротечном, нерадеть, удовольствия тела, как непостоянные, презирать, всеми силами души стремиться к добродетели, и в этом не изнемогать. Любомудрый, говорил он, знает только одну смерть, состоящую в грехе и нечестии. Истинная смерть – не знать истинной жизни и смежать очи сердца, чтобы не озарились они лучами веры Христовой. Эта-то смерть страшна и горька; та же, которой предают нас неверующие, должна быть почитаема приятнейшею всякого удовольствия и виновницею жизни, потому что она приводит к самой Жизни, к самому Свету и Отцу светов, виновнику и творцу всякой красоты и всякого блага.

«Итак, чада, не должно негодовать на тех, которые убивают; ибо они невольно доставляют жизнь; думая причинить вред, они оказывают благодеяние; мечтая нанести бесчестие, приносят честь; предполагая огорчить, приводят к истинной и непрестающей радости. Так и этот, несправедливо присужденный мне, приговор не может быть для меня причиною печали, скорби и огорчения. Он был бы для меня весьма прискорбен, и действительно был бы причиною смерти, если бы был справедлив, если бы мы были уличены в худом деле, если бы мы представили себя Егеату достойными смерти. Ныне же, когда мы проповедуем истинную Жизнь, жизнь постоянную, неизреченную, которую видели очами и осязали руками (1Ин. 1:2), силу которой узнали по опыту, когда проповедуем и желаем, чтобы все, сколь возможно, были общниками блага, и когда за это навлекаем на себя таковое: мы не наказанию подвергаемся, но прославляемся, не казнь принимаем, но спасаемся, не умерщвляемся, как подумал бы иной, но делаемся живыми». По любомудрому мнению непоколебимейшего мужа, подвергаться несправедливости и наказанию за добродетель не иное что значило, как получить оправдание и быть увенчану; равным образом быть распяту и умереть за славу Иисуса значило получить жизнь и обожение и соединиться с Ним как по подобию страдания, так и по участию в славе, и царствовать с Ним во веки.

Эго он говорил к народу; углубившись же в себя и обратив слово к Тому, кого имел в себе, воистину любомудрейший муж сказал: «Благодарю Тебя, мое услаждение и украшение, моя радость и мой восторг, мой свет, моя крепость, мой венец, мое богатство, моя слава, моя благость, вожделенное и богоначальное имя. Благодарю Тебя, Иисусе, жизнь моя, дыхание мое, высокая радость моего сердца, прославление ума моего, Тебя, которого я люблю божественною любовью, у которого я желал бы наслаждаться вечною радостью, которым я обладаю, которого жажду, которым существую, к которому привязан, к которому стремлюсь, возношусь и влекусь неудержимо. Благодарю Тебя, Христе, Господа моего, Бога моего и Царя моего, что Ты почтил меня, сверх прочего, и участием в Твоих страданиях, что Ты дал мне силы и крепость хорошо совершить течение, законно подвизаться и сохранить веру твердою (2Тим. 4:7; 2:5) Ныне радостно прими меня к Себе, возвышаемого на кресте сем, прими благосклонно, обними меня отечески, удостой пребывать с Тобою, жить в Тебе, радоваться в Тебе, вечно веселиться в Тебе, услаждаться твоего красотою и твоим царством, которому я не предпочитал ничего земного. Но сохрани, Христе, соблюди и защити от ненависти лукавого и начатки церквей, собрания верующих, достояние моих трудов, первые плоды моего делания, которые я приобрел Духом твоим. Возвеличь, благий, стадо свое, утверди его, сильный, укрепи и умножь его, чтобы всякая душа человеческая, освободившись от обольщения врага, достигла истины Евангелия и чтобы вся земля наискорее наполнилась познанием Тебя и славою твоею».

Беседуя с Учителем такими и гораздо обильнейшими и лучшими словами и весь предавшись Богу, ты, треблаженнейший ученик, видел небеса, таинственно отверстые тебе; видел ты и Царя небесного, таинственно явившегося тебе, по обетованию; высоко и божественно устремился ты к Нему умными очами сердца и, влекомый и побуждаемый некоторым неизъяснимым и таинственным желанием и удовольствием, был принят на небеса с любовью и веселием: оставив, как одежду, священнейшее тело привязанным к древу, ты вознесся духом и в вышних сделался воистину сообразным телу славы Христовой.

Итак радуйся, первозванный, верховный и начальнейший из апостолов, по достоинству первый после брата, а по призванию первый и в отношении к нему, по вере же в Спасителя и по учению первенец не только для Петра, но и для всех учеников.

Радуйся; ибо ты, просвещенный предтекущим светильником, приведен был им к Солнцу правды; ибо ты первый познал Агнца Божия и доброго Пастыря овец и, как непорочная овца, явно последовал Ему даже до смерти, смерти же крестной, почему и вознесен был к небесному Отцу и, вошед во внутреннейшее за завесу (Евр. 6:19), удостоился имени, высшего всякого имени.

Радуйся; ибо ты, первый познав, по указаниям невестовождя, истинного Жениха душ, тотчас исполнился весь любовью, пленился всецело Его сладостью и, устремившись к Нему как сильно жаждущий елень и быв напоен от живых Его источников, сам в свою очередь от избытка своего напоил многих, сделался потоком сладости (Пс. 35:9) для многих народов, излив им обильно ведение Христа, как многую воду, наполняющую моря (Ис. 11:9).

Радуйся; ибо ты удостоился божественного лицезрения Иисуса и под Его водительством переплыл как духовное, так и вещественное море, и, находясь среди людоедов, не был ими пожран, но уловил их Христу, не был ими погублен, но погубил скрывавшегося в них дракона и, изумив их чудными делами, заставил их веровать в Господа и воздвиг церкви Христу.

Радуйся, распятый Распятого, благословенный Благословенного, возлюбленный Возлюбленного, ученик, проповедник, апостол и божественный служитель, украшение ангелов, твердое основание апостолов, опора святых, основание и краса Церкви.

Радуйся и веселись о Христе Иисусе, почившем на тебе, как на херувимской колеснице, и, как апостол нашего народа и защитник предков, как помощник и покровитель отечества, помяни, милостивно и смиренно молю тебя, и о нашем смирении в молитвах ко благому Отцу своему и Богу; управь нам путь к Нему, чтобы, поступая на земле по слову Его и по законам правды непорочно, удостоились мы чрез тебя со славою предстать Всецарю Христу, которому принадлежит всякая слава, честь и поклонение со Отцом и Святым Духом, ныне, и всегда и во веки веков. Аминь.

Когда сын Захарии, т. е. преславный Иоанн, оставив уединение, возвратился к городской жизни, чтобы обращаться с толпами народа, потому что явившийся уже в мире Свет, спеша просветить сидящих во тьме, призывал его – глас, глагол и светильник, который также должен был крестить нашим крещением Того, кто превосходил чистоту самого света: тогда у него были и ученики, помощники его при крещении народа и служители при его покаянии. Один из этих учеников был Андрей, муж сколько честный и почтенный, столько же высокого ума, глубоко постигавший сокрытую в букве истину, тщательно примечавший пророчества о Христе, таившиеся под покровом закона и под его образами, и шедший к Тому, кто в них изображался.

Иоанн, помышляя о том, чтобы сообщить Андрею и прочим ученикам более высокое понятие о Христе, нежели какое они имели о нем самом, избрал из учеников двоих и, как видно из евангелия, пребывал с ними. И увидев идущего Иисуса, сказал: «се, агнец Божий». Оба эти ученика тотчас последовали за Христом и спрашивали, где Он живет. Иисус же, обратясь и увидев их идущих, говорит им: «что вам надобно»? Они сказали Ему: «равви! (что значит: учитель!) где живешь»? Они пошли, говорит евангелист, и увидели, где Он живет, и у Него пробыли день тот (Ин. 1:35–39). Андрей, обретши Того, кого искали, пробывши у Него и узнавши от Него многое, не утаил сокровища у себя, не удержался, чтобы не сообщить о нем брату своему, но поспешил, скоро побежал сделать и его участником тех благ, которые сам приобрел. Брат этот был Петр. Оба они – родные братья. Отечество обоих – Вифсаида, прежде небольшая и незначительная деревня, но потом от них получившая великую знаменитость. Родители их вели бедную жизнь, и добывали себе пищу, скажу с апостолом, своими руками (1Кор. 4:12). Когда Андрей нашел Петра, по обыкновению ловящего рыбу и починивающего сети, то сказал ему: «мы нашли Мессию, что значит: Христос» (Ин. 1:41). Это слова человека, обнаружившего присутствие духа и давно ожидавшего пришествия Мессии. Ибо что другое означает прибавление: «что значит Христос»? Говоря так ясно о Мессии, Андрей показал, что оба они ожидали совершенно одного Христа, у которого не было ничего общего с другими. А Петр что? Он является также жарким и стремительным, и тотчас соглашается с братом. Андрей, взяв его за руку, привел его к Иисусу. Иисус, одобряя его душу и взглянув на него, сказал: «блажен ты Симон, сын Ионин: ты наречешься Кифа, что значит Петр» (Ин. 1:42). Так происходило это, и Андрей сообщил тайну Христа брату.

Между тем Иоанн содержался в темнице, и, как пророк и даже больший пророка (Лк. 7:26), предвидел, что он вскоре будет умерщвлен Иродом, а ученики его могут остаться в тенях и мраке закона. Чтобы предотвратить это, чтобы, по отшествии его из жизни земной, ученики его не держались долее низких понятий о Христе и не оставались в них с упорством, что делает он? Послав двух из них к Иисусу, говорит: «ты ли тот, которому должно прийти, или другого ожидать нам» (Мф. 11:2, 3; Лк. 7:19)? Что же Господь ведений (1Цар. 2:3)? Он не скрывает всего и не открывает своего божества сам, но, предоставив доказательство делам, попускает им размыслить в своем уме, что Тот, кто творит это, конечно есть ожидаемый, которому должно прийти. Он говорит: «пойдите, скажите Иоанну: слепые прозирают, мертвые воскресают, хромые ходят, глухие слышат, нищие благовествуют; и блажен, кто не соблазнится о Мне» (Мф. 11:5, 6; Лк. 7:22). Иоанн, посылая спросить, не незнал того, о чем спрашивалось, но заботился о том, чтобы ученики его научены были лучше самим Христом и узнали Его божество. И Христос, отпуская их, не Иоанна хотел удостоверить, потому что он знал Того, кем и сам познан (1Кор. 13:12), но делал это для того, чтобы утвердить веру в посланных, потому что они еще пресмыкались долу, по внешнему виду почитали Его незначительным, и несравненно выше ставили славу Иоанна, именно то, что Иоанн зачат был новым и необыкновенным образом, происходил из священнического рода, по выходе из пустыни прославился, и все толпами стекались к нему и присоединялись к нему, как к великому человеку; между тем Христос беден, произошел от бедняков, жил в неизвестности, как это показывала и наружность Его, и не имел еще последовавших за Ним учеников.

После того, как Иоанн был в темнице, как уже сказано выше, Иисус пошел (Мф. 4:12; Мк. 1:14) и, как говорят божественные изречения, пришел к озеру геннисаретскому. Андрей и Петр, влезши в лодки, опять закидывают сети. Богочеловек, ставши на берегу, не упрекнул их, как оставивших Его, не произнес ни одного жесткого слова, не побранил их, но тихим и спокойным голосом сказал: «идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков», и они тотчас, оставив сети, последовали за Ним (Мф. 4:19, 20; Мк. 1:17, 18). Это совершенно тоже, как если бы сказано было: «оставив все»; ибо какое еще, кроме сетей, было у них имение и достаток? Итак, говорится; «тотчас последовали», не связываясь никакими склонностями, но скоростью показали горячность своей души. Ибо они еще держали в своем возвышенном уме память о чудесах и о свидетельствах Иоанна. Но о том, что касается Петра, довольно пока; впредь предметом для вашего благочестивого слуха будет служить один Андрей.

Он, нимало не удерживаемый ни знатностью рода, ни чем-нибудь земным, непостоянным, присоединился к Учителю, был его спутником, слушал Его учение, служил Ему; он один и первый сознательно был способен для Него на все; ибо как из Моисеевых, так и из пророческих книг знал, что Он истинно придет, а когда видел, что телесные язвы и неизлечимые болезни исцеляются, хромые ходят, по Его повелению, слепые избавляются от печали и, освободившись от мрака, ясно видят любезные лучи солнца, духи изгоняются словом, мертвые освобождаются от смерти легче, нежели от сна, и что Он совершает и другие новые и необычайные чудеса, то при этих как бы руководителях поднялся на божественную высоту. Так как он был человек добрый и острого ума, то рассуждал сам с собою: «хотя в древности многие пророки и праведники совершали знамения и чудеса, однако не с властью Господа, а скорее с свойствами раба, и всего этого достигали молитвами; между тем Он, когда с полною властью произносит: «тебе говорю» (Лк. 5:24), также: «хочу» (Мф. 8:3), то являет великие и божественные чудеса с такою же легкостью, с какою говорит; воззрев только очами на сухую руку, тотчас разрешает узы болезни (Мф. 12:13; Мк. 3:5; Лк. 6:10); повелевает легиону духов, и он исчезает на подобие дыма и никоим образом не выносит прещения (Лк. 8:30); останавливает силу ветров (Мф. 8:26); ходит по морю, как посуху (Мф. 14:26); немногими хлебами насыщает многие тысячи человек (Мф. 14:19, 20; Ин. 6:9–12); таким образом, Он делает все, что свойственно Богу; Он есть истинно Сын Божий, истинный Бог и Спаситель людей». Так святейший Андрей научается великому и божественному, и потом делается неотлучным спутником Учителя, обращаясь с Ним все время, в которое Он совершил, в смертной плоти, дело нашего спасения.

Спаситель, оставив города, нередко ходил по пустыне, а за Ним следовала толпа людей, как ради чудес, так и влекомая сладостью Его речей. Было место пустое и не доставало пищи, а желудок людей не давал отсрочки. Он, премилосердый, видя пустоту того места, возобновил чудо, в древности бывшее в пустыне, и снова сделал свидетельницею чуда пустыню, и, делая учеников угощателями, приглашал толпу некоторым образом к торжественному пиршеству. Это озабочивало и смущало, как обыкновенно бывает, других учеников, которые знали о недостатке пищи, но не разумели, что значило это приглашение народа Христом. Андрей же, поступая свободнее и открыто доказывая недостаток запасов, сам не подозревая, подал Христу случай к чуду. Он говорил: «у нас только пять хлебов и немного рыбок» (Ин. 6:9). Что же Христос? Он сказал: «принесите их мне сюда». И совершилось – заявление недостатка, и обилие и полнота благ.

И из другой главы евангелия приходится усматривать близость и дружбу Учителя с апостолом: какой благосклонности удостаивал первый последнего, и какой огонь любви питал последний к первому; почему Андрей отважно стремился ко всякой смертной опасности и имел мужественную и смелую душу. В тот век некоторые эллины около праздника пасхи приходили иногда в Иерусалим, как для того, чтобы посмотреть храм, так и для того, чтобы совершить обычное поклонение, ибо и они приняли иудейскую веру. До их слуха дошла молва о Христе, что Он сотворил великое чудо с Лазарем, что толпы народа вышли навстречу Ему с пальмовыми ветвями, и многие знамения Божества напечатлевались в их уме. Воспламенившись желанием видеть Его, они приходят к Филиппу и просят, чтобы позволено было им, при его помощи, поговорить с Учителем. Но Филипп не иначе приступает к этому делу, как наперед сносится с Андреем, уступая первенство тому ученику, который был первым по призванию, и хорошо зная близость его к Учителю (Ин. 12:17–22).

Когда пострадавший ради нас, распятый на кресте и погребенный во гробе воскрес, силою Божества, из гроба, снова собрал к Себе учеников и друзей и послал их, в качестве учителей, учить все народы, после того как ниспослана свыше сила премилосердого Духа, тогда и Андрей, также укрепленный и наученный этого силою, был препоясан в путь проповеди Евангелия.

Другим ученикам назначены другие части света и поручены обитавшие в них народы: какая же назначена и поручена Андрею? Ему вверена весьма великая и обширная; именно – вся Вифиния, Понт евксинский, Пропонтида и оба берега, простирающиеся до Стакенского залива и распространяющегося оттуда переезда; к ним нужно прибавить еще знаменитый Халкидон и самую Византию, также тех, кои, населяя Фракию и Македонию, простираются даже до Истра; сюда привходят Фессалия и Эллада; наконец плоды его слова и ростки его благочестия суть и народы, расселившиеся даже до Ахаии.

Когда таким образом вверен был первозванному апостолу жребий этих стран и областей и находившихся в них городов, он, имея в виду бремя труда, нимало не потерял бодрости духа и не отказался от дела, но, полный веры и болезнуя желанием Учителя, приступил к проповеди, имея с собою столько учеников, сколько почитал в начале достаточным для выполнения её, с тем чтобы постепенно присоединять к ним еще других.

Часты были путешествия и странствования его к каждому народу, и еще более часты в каждый город и городок, в которых, посевая семя учения Христова, он пожал обильную жатву благочестия. И, во-первых, его принял Аминс. В этом городе он имел столкновение со многими, из которых одни были эллинской ереси, другие почитали иудейскую веру; это были люди, весьма преданные своему образу мыслей и богопочтению, но славившиеся гостеприимством, простотой и благородством нравов; он, пришелец, присоединяется к одной какой-то иудейской ереси и наблюдает, каким бы образом захватить в свои мрежи этот народ, погруженный в море заблуждения. Итак, когда утром собралась синагога и Андрей вошел туда вместе с другими, все осведомились, кто он и откуда, и какую проповедь пришел возвестить. Тогда Андрей, приступив к речи, превосходно возвестил тайну Христа, и представил, какие были о Нем предсказания пророков и образы в законе, и всем этим доказал, что Он есть Тот, который пришел для спасения рода человеческого; привел в свидетели Предтечу и присовокупил все, что узнал от него. Произнеся к ним эти и подобные речи и начертав в их душах истинную веру, он уже собрал их в свои мрежи, и таким образом, по слову Учителя, стал ловцом человеков (Мф. 4:19). Тогда он и душевные их нечистоты уничтожил банею божественного крещения, и наконец тела их, или страдавшие сильными болезнями, или удручаемые нечистыми духами, освободил от обоих зол. Потом, воздвигнув святые храмы и поставив священников из среды верных, он ушел оттуда и отправился в приморский город Трапезунт; а кроме того он ходил также в Лазику, лежавшую недалеко от Трапезунта; и в них равным образом оставив вверенный ему талант учения и присоединив много народа к Христу, он положил идти оттуда в Иерусалим, намереваясь там праздновать, пасху, беседовать с божественным Павлом и пользоваться дружеством брата Петра. Оттуда он сопутствовал евангелисту Иоанну в Ефес, где имел ночное видение, в котором повелевалось ему идти в Вифинию. Повинуясь ему, он прибыл в Никею, еще не огражденную стенами и не укрепленную. Говорят, что в последующие уже годы кесарь Траян построил в ней стены и башни; но он не обвел стенами соседнего с нею, весьма обширного в то время, озера, а когда оно стало мало и ограничено тесными пределами, то лежало вдали от Никеи. Пришедши в этот город и не могши обратить жителей его к благочестию одними речами, потому что и они также преданы были ересям, или эллинской или иудейской, он пытается действовать вещами и приступает к делам: он совершал такие чудеса, которые удобно могли исторгнуть веру из самых грубых душ, – то разрешая узы немого языка, то прогоняя бесов, и совершая безмездное исцеление других недугов и болезней, – то убивая скрывавшихся там драконов железным жезлом, который он носил и наверху которого выдавался крест, – то ниспровергая нечистые кумиры гнусных Афродиты и Артемиды и заставляя обитавших в них духов, одним только призыванием имени Христова, обращаться в бегство; почему, после этого, вся страна стала удобопроходима и доступна желающим. Здесь уничтожены эллинские празднества, а собиравшиеся в них наказаны праведною мздою, ибо они, удручаемые бесом и движимые злыми духами, нападали на собственную плоть и пожирали её, достигая, как я сказал, заслуженных воздаяний и наград от тех, для поклонения которым сходились. Но не ему свойственно было презирать их; напротив, сожалея о двоякой погибели их, он давал двоякое врачевство, т. е. как внося свет веры, так и укрощая достоплачевную против них войну. Обращая идольские капища в храмы, он опять поставлял в них священников.

Пробыв там целых два года, он отправился из Никеи в Никомидию, которая, также погрязшая в суеверии и весьма преданная заблуждениям нечестия, сделала своею надеждою ложь (Ис. 28:15). Отсюда пошел в Халкидон, из которого, переплыв Пропонтиду и оставляя берега Понта евксинского, путешествовал в Ираклию, и оттуда перешел в Амастр. Но он не так легко, как наша речь, облетал столько городов, и из одних приходил в другие, а в каждом, как следовало, терпел много неприятностей, предавался многим трудам и скорбям, хотя все побеждал благодатною милостью и помощью Христа, который и дело рук его совершал (Пс. 89:17) и давал ему уста и премудрость (Лк. 21:15) побеждать мудрецов эллинских.

Потом, переходя оттуда, прибыл в Синоп, и здесь, как свидетельствуют древние памятники, верховный апостол провел с братом²⁹ не мало времени. Немаловажным доказательством этого служит то, что желающие доселе могут видеть кафедры обоих их, из белого мрамора, сидя на которых они изливали сладкую влагу учения. Еще у синопян сохраняется древнейшая икона Андрея, ясно доказывающая то, что тот, чей доблестный образ представляет она, т. е. Андрей, не только тогда, когда жил и говорил, но и самым одним изображением творит чудеса. Еще также повествуют, что когда он нашел апостола Матфия заключенным у синопян в темнице, то отворил темницу знамением креста и вывел оттуда вместе с Матфием и прочих заключенных. Так поступил божественный Андрей. А синопяне были по вере иудеи, жестокие сердцем и свирепые; одною только фигурою и лицом они достигали того, что их не почитали за зверей. Итак, смотря на апостола, как на разрушителя собственной их славы, и возбужденные ненавистью за то, что он, отворив молитвами темницу, вывел оттуда заключенных в ней, они составили против него заговор и постарались поджечь дом, в котором он остановился. Потом, схватив, бросили его на землю, и, подталкивая, одни ногами, другие руками, влачили и терзали его, и от доходящего до безумия бешенства и ярости открыто объявляли, что они желают самыми зубами коснуться святого тела его и насытиться им. Итак одни поражали поленьями, другие побивали камнями этого верного ученика Христа, вначале умерщвленного ими, – потому что и они были вполне иудеи, – до тех пор, пока полуживого, как какой-нибудь труп, бросили далеко от города. Но утешение было готово. Ибо явившийся Учитель как увеличивает его смелость, так и, благосклонно восстановляя его, повелевает ученику мужественно исполнить порученное ему дело проповеди. А так как в то время, когда злодеи влачили его, оторван был у него один перст, то Явившийся и его сделал здоровым. Таким образом Андрей опять входит в город цел, здоров и даже не имея на себе никакого следа побоев. Увидев его, и, с одной стороны, удивляясь силе терпения, а с другой, изумляясь чуду исцеления, превышающему силы человека, обесчестившие его переменяются, оставляют жестокость, сокрушаются сердцем и принимают учение Андрея легко и послушно, а он после этого присоединяет их ко Христу и исцеляет как души их, так и тела болящих, то словом, то возложением рук. Так-то, когда мы большею частью побуждаемся бедствиями быть терпеливыми, он поразил виновников сильнее всякого наказания тем, что причинил им, чрез удивление к доблести, почтение и стыд и совершенно покорил их потерпевшим оскорбление. Потом возвещают, что некто подвергся насильственной смерти; убийца его неизвестен; мать, как свойственно родителям, была поражена и горько плакала о сыне. Апостол, подвигнутый сожалением, как обильный человеколюбием, тотчас пришел на место и, действуя властью апостола Христова, отдал матери сына живым; и таким образом жены получали детей своих воскресшими (Евр. 11:35). Виденное чудо привело зрителей к большей вере и побудило их, приняв божественное крещение, сделаться святым народом (1Пет. 2:9) Христа и истинно достойным Его овчего двора. Андрей, и здесь также поставив достойнейших в священники, уходит и опять направляет путь в Аминс. Отсюда во второй раз приходит он к трапезунтянам, из которых только немногие орошены были божественным светом веры, а остальной народ доселе блуждал в ночи неверия. Удостоив стольких людей своего присутствия и научив их вере, равно как и нравственным правилам, он перешел в Неокесарию. И здесь подобным образом проповедав слово благочестия, опять переехал в Самосаты. Этот город населяли тогда люди, блуждавшие не только в служении идолам, но и в мнениях мирской мудрости, так что трудно было исцелит их души; потому что сплетением силлогизмов они как самим себе казались непобедимыми, так легко увлекали кого было угодно. Но он, рассекая их извилины и сплетения, как какие-нибудь слабые узлы, буйством божественной проповеди (1Кор. 1:21), показал, что те, которые почитались непобедимыми и превосходными, дети и весьма далеко блуждают от истины, и что несравненно жалчее их самих боги их, которые и разумом и чувством и волею одни другим противоположны, взаимно враждебны друг другу, и по этой причине ясно доказывают, что они причиняют взаимно друг другу ущерб и гибель.

Так рыбарь, с одной стороны – низложив гордость философов, с другой – силою знамений убедив их души и обратив к благочестию, опять отправился в Иерусалим. Проведши там по обыкновению праздник, он пошел оттуда также в те города, которые еще не приняли учения истины. Так как ему сопутствовали Матфий, Фаддей и некоторые другие ученики, то признано было нужным, чтобы Фаддей остался в Едессе, а Матфий проповедовал евангелие вместе с прочими; сам же Андрей, вошедши в область аланов и провозгласив там всенародно Евангелие благодати, отправился к авасгам, и, вошедши в их город Севастополь, учил и излагал тайну Христа. Таким-то образом весьма многие уловлены языков Андрея, и вера принята ими.

Не пренебрег он и спасением зикхов и воспорян; почему также отправился и к ним. Но оскорбленный непреклонностью к вере и свирепостью зикхов, он положил возвратиться, потому что нашел их отвергающими божественное сеяние и недостойными благочестия. Напротив, воспорян, похвалив их послушание и считая их способными к принятию божественного учения, научил благочестию. У них же, как повествуют, находились иконы святых, отлитые из воску, превосходящие всякое искусство и сделанные с удивительною нежностью, и еще показывались два, зарытые в глубокой земле, ковчега двух соименных апостолов; на них видны были надписи или наименования: на одной Симона Зилота, на другой – Симона Кананита.³⁰

Пробывши недолго в Воспоре, он отправился в Херсон, город знаменитый и весьма многолюдный, еще недовольно твердый в здравой вере и склонный к незаконнорожденным ересям. Поэтому, приступив к херсонянам благоразумно, он весьма правильно возвестил им правое слово веры; потом, переправившись чрез море, опять прибыл в Синоп, и, снова утвердив в вере новую ниву, т. е. тех, которые по его наставлению и действию недавно приняли учение веры, и поставив им епископом Филолога, отплыл после того в Византию, бывшую тогда небольшим городком и не имевшую еще такого величия и множества людей. Остановившись там, он поставил епископом в город Стахия, одного из семидесяти, и, когда многие из граждан изучили первые основания веры и по принятия веры стали сынами света, воздвиг в городской крепости святой храм Богоматери, поставив его таким образом стражем правой веры и охранителем империи. Потом, отправившись оттуда, он прибыл в Ираклию фракийскую.

Пробыв там также немного дней и возвестив святую проповедь, он прошел по соседним селам и городам, пока достиг самой Македонии, проповедуя слово Божие и строя дома Божии, или, лучше сказать, самих людей делая домами Божиими и раздавая алчущим душам ангельский хлеб, т. е. проповедь благочестия.

Оттуда прошедши всю Фессалию и Элладу, он достиг также до знаменитого Пелопонниса. Когда он пришел сюда, то в одном некотором городе его нашел у некоторого мужа старанноприимство. Город был Патры, а странноприимец назывался Сосием. Этот странноприимец одержим был тяжкою болезнью, но с благодетельным приходом странника освободился от неё. Еще и друге чудеса получил город Патры с пришествием проповедника. Так среди его лежал на навозе без призору некоторый раб; весь пожранный болезнью и без всякой надежды на жизнь, он получил от него скорое исцеление. Ибо надлежало, чтобы проповедник Христов и его не оставил без попечения; потому что он был истинный ученик Того, у кого совершенно никто не почитается ни рабом, ни свободным (Гал. 3:28), и кто и меньшего называет братом, и сделанное для него объявляет и признает своим (Мф. 25:40). Раб этот пошел и открыл врача госпоже своей. Поэтому, когда и на неё также напала вскоре болезнь, совершенно превышавшая всякое искусство врачей, она, оставив всех других, позвала истинного и безмездного врача, т. е. божественного апостола. Пришедши в дом, он, не оттягивая врачевания на долгое время, тотчас освободил больную от тяжких уз болезни, а мужа её проконсула, прибегшего бы к мечу, если бы она умерла, избавил от этого самоубийства, и таким образом он, благодетельнейший виновник этого, на место скорби и печали доставил радость. Итак хотя тот увидел жену свою в живых; но так как он с величайшим безумием предан был идолам, сам будучи мертв душою, неблагосклонно смотрел на живущего благодатию веры, и притом еще низко и недостойно думал об исцелившем, то старался предложить ему плату за возвращение здоровья. Но он не променял этого ни на какое золото. Ибо божественный апостол почитал нечестивым делом приравнивать дары Духа к деньгам, когда следующие слова Учителя и произнесены и истинно превосходны: «даром получили, даром и давайте» (Мф. 10:8). Выходя оттуда и просветивши весь город, он увидел в некотором портике человека расслабленного, такого, который и одержим был продолжительною болезнью и ни от кого не получал врачевства и помощи. Подвигнутый состраданием к нему, он тихо произносит, как бы некую новую и отвращающую зло песнь, имя Христово, и тотчас простерши руку поднимает с постели человека, прикрепленного к ней равною с нею неподвижностью, и делает его способным к скорой ходьбе. Но не эти только подкрепления веры представил Андрей патрасцам: он кроме того отверз еще очи многим слепым и лишенным света дал свет; наконец, увидевши некоторого прокаженного, брошенного у городской пристани, подобно Иову лежащего на навозе, источающего гной и смердящего ранами, и простерши руку, поднимает его, потом, омыв его в воде соседнего моря и, еще более, обновив святым крещением, очищает проказу и восстановляет прежнее здоровье: и, – употреблю слова Писания, которые говорят оно о древнем Неемане, – сделалось тело его, как тело ребенка (4Цар. 5:14). Исцеленный таким образом человек тотчас сделался спутником апостола, возвещая самым видом своим, когда еще и не рассказывал, о виновнике возвращения ему здоровья, и открыто проповедуя славу чудес Христовых. Так патрасцы ощущали богатство знамений апостольских.

Когда таким образом Андрей, частью словами, частью чудесами и знамениями, привлек весь народ Ахаии и сделал его стадом Христовым и народом святым, то радовался этому счастливому успеху и восхищался. Отсюда произошло то, что напоенный верою народ разрушал и повергал на землю идольские статуи и храмы, и неправедные почести возмещал праведным оскорблением и насилием; а также и самые книги эллинского заблуждения, для ясного доказательства своей веры, предавал огню. Кроме того, патрасцы, стараясь снискать милость виновника стольких благ для них тем, что имели, представили апостолу часть своих имений, каждый такую, какую позволяла возможность. Но он, не принимая этого сам, потому что нимало не имел в том нужды, однако одобряя их намерение, приказывал, чтобы они помогали бедным и терпящим голод, часть же позволил издержать на построение святого храма. Этот храм, воздвигнутый таким образом в самое короткое время с основания, Андрей отдал собранию новых верующих, а сам принося в нем духовные жертвы, и избирая из патрасцев и поставляя священных учителей и священников, и устроив уже полный состав церкви Божией, по обыкновению трудился в научении их, то приводя места из ветхого завета и изъясняя их о Христе, то представляя места также и из нового завета, и открывая, каким образом исполнились предсказания пророков, равно как и показывая, что ветхий и новый завет согласны между собою и что законодатель того и другого есть один и тот же Бог.

Между тем проконсул отправился в Рим, как для того, чтобы отдать отчет кесарю в прежнем управлении, так и для того, чтобы получить от него новые повеления. А его родной брат Стратоклий, недавно возвратившийся из Афин, впал в печаль и немалое горе, найдя своего слугу, который служил ему весьма усердно, исступленным. Видя это, он печалился, сетовал, негодовал, не мог переносить ударов скорби. Максимилла, жена проконсула, видя его так удрученным, рассказала, что было свойственно апостолу, и таким образом воодушевила его благоприятною надеждою. Она говорила, что этот муж совершил много чудес, и ему довольно одного простого слова, чтобы исцелять самые тяжкие болезни, что, исключая других, достаточно, для удостоверения в сказанном, её одной, которую сверх всякой надежды и без всякого пособия искусства он избавил от смерти и легко даровал ей здоровье. Поэтому, говорила она, желаю тебе вполне надеяться; ибо ничто не препятствует, чтобы этот муж, которого я знаю, не пособил и твоему горю. Когда она говорила так, Стратоклий поверил; ибо он не только скор был на то, чтобы верить, но и обладал душою, способною принять семена благочестия. Итак приглашается Андрей и призывается Христос; больной вдруг избавляется от беса, а Стратоклий от заблуждения. Немедленно он крестится крещением, и все семейство его прилагается ко Христу и присоединяется к Нему. С ними приступила также к божественной бане и Максимилла; и вместе с Стратоклием они были ревностны к апостолу и равно черпали божественное учение. Что же потом? Проконсул возвращается из Рима и, пришедши домой, является к жене. Но та вела себя уже не так, как прежде: обручившись уже Христу, она отвергала объятия человека, не знающего Христа. Она говорила с Давидом: «ненавидящих Тебя я возненавидела, и возгнушалась врагами твоими» (Пс. 138:21). Впрочем, предлогом отвергать его таким образом, для неё была пока притворная болезнь. Когда же в скором времени дело обнаружилось, то проконсул отыскивал причину ненависти. В этих обстоятельствах некто объясняет, что виновником этой перемены в ней был пришедший сюда чужестранец, и что как Максимилла, так и Стратоклий увлеклись его речами, уверовали в его Бога и отреклись от прародительской веры и богослужения. Когда проконсул услышал об этом, то предался сильному гневу и на подобие свиньи точил зубы на святого. Впрочем сперва, соблюдая тишину, он испытывал жену. Каких не было слов, каких дел? какого не доставало труда для того, чтобы ему привлечь её к себе и расположить бросать благосклонные взоры на проконсула? Когда же он заметил, что поет напрасно и говорит ушам неслушающей, то воспылал всею яростью против проповедника. А между тем он заключил его в темницу, чтобы хранить его там в безопасности под стражею и печатями, пока на досуге не решит, каким бы родом смерти и казни истребить его. В глубокую уже ночь Стратоклий с Максимиллою и с некоторыми другими из верующих, став у дверей темницы, постучали легонько, так чтобы мог слышать только бодрствующий. А он, так как действительно занят был молитвою, поняв их требование, чудесно отворил дверь крестным знамением. На стражей, видевших это, напал величайший трепет; он велел им быть спокойными и уверенными, что им не угрожает никакое зло. Тогда Стратоклий с Максимиллою и прочими, припав к ногам апостола, с горячностью просили, чтобы он укрепил в них благочестие и веру. Тот, поговорив много, поучив обильно и наставив довольно как относительно веры, так и нравственного учения, а также приобщив святых тайн, велел им опять возвратиться. Когда они вышли, он восстановил двери темницы, как были прежде, запечатанные печатями. Проконсул, отчаявшись, как сказано, в дружбе жены и не удерживая возбужденного этим гнева, между тем как с другой стороны не недоставало запрещения против христианского богослужения, приговорил святого к крестной казни. Какою радостью, каким мужеством, каким удовольствием это одушевило и наполнило апостола, потому что он подвергался той же смерти, как и Господь, и делался подобен Ему в страданиях! Посему, также произнося слова благодарения, ради величайшего подобия исповедовал, что он совершил течение благовествования (2Тим. 4:7) и сохранил веру в Господа неповрежденною. Наконец, взирая на самый крест, он почтил его многими хвалами, называя его виновником спасения для людей, истреблением смерти, страхом врагов, стражем верных, возвышением рода человеческого на небеса и другими подобными именами. При этом он увещевал, чтобы презирали смерть и радовались ей, потому что чрез неё мы соединяемся со Христом, с тем Христом, который ради нас принял смерть, переходим от тленного к вечному и получаем там неисчислимые блага. Так как апостол долго страдал на кресте и казнь длилась, то Стратоклий, гнушавшийся жестокостью брата своего проконсула, старался снять его. Но так как этого не позволял тот, кто достоин был шестисот виселиц, то Андрей оставался на кресте, уча верующий народ, чтобы он сохранил исповедание Христа чистым. Когда все стекались к нему, чтобы насладиться как созерцанием блаженного лица его, так и сладостью слов его, почитая важным уроном и невыносимою потерею, если каждый не примет от умирающего последнего слова и повеления, которое было бы для них памятником и утешением на всю жизнь: проконсул, боясь, чтобы не возбудилось как-нибудь еще восстание в народе, пришел освободить его с креста. Но тот, отнюдь не снося этого, просил, чтобы лучше он сам, если есть какая возможность, освободился от оков заблуждения и присоединился ко Христу чрез веру, в противном же случае ожидал бы вскоре бедственнейшей смерти от мстителя Бога. Что исполнилось и на самом деле, согласно действенному слову святого. Именно: божественный апостол, так долго висевший на высоком кресте, предал дух свой Богу, в самой уже преклонной старости, запечатлев и заключив апостольский путь мученическим концом, а ненавистный Богу проконсул, впавши в безумие и получив достойную участь от бесов, которым служил, сам по своей воле низвергся с весьма высокого места и, сказать с Давидом, как толща земли расселся и кости его рассеялись у преисподней (Пс. 140:7). Между тем Максимилла и Стратоклий, сняв апостольское и блаженное тело с креста и исполнив над ним все должное, погребли с почестью сего помощника и хранителя патрасцев, сохраняющего силу отеческой любви. Стратоклий, не присвоив себе ни малейшей части из имения брата, все раздал бедным, почитая нечестивым намащать голову елеем грешника (Пс. 140:5) и быть общником в временных благах с тем, с кем он не был участником в духовных плодах. Далее, Максимилла решилась проводить остаток своей жизни постоянно при гробе апостола, от которого она наследовала и жизнь видимую очам и лучшую этой жизнь; и как она, так и Стратоклий, раздали имение бедным, уклоняясь от меньшего, потому что ожидали себе большего; построили дом для епископа, так как сан епископа возложен был апостолом на самого Стратоклия; возвели также с самых оснований дома для благочестивых – частью мужчин и частью женщин; и, совершив таким образом остальное течение жизни, переселились потом в жизнь вечную.

Впрочем, к этому должно присовокупить о теле апостола еще следующее. Оно долго лежало в городе Патрах, окружаемое чествованием и благотворящее многими дарами чудес тем, чьим гостеприимством пользовалось. После Констанций, сын того, который первый благочестиво царствовал как христианин,³¹ позаботился перенести его в этот августейший город,³² поручив эту службу искусному мужу. То был удивительный и мужественный мученик Артемий; ибо поистине славно и драгоценно то, что мученики платят апостолам и мученикам служением и трудами своими. Этим мудрым мужем перенесено оно в этот августейший город и помещено вместе с останками других апостолов, именно Луки и Тимофея, из которых один привезен из Эллады, а другой из Ефеса; так как Констанций собирал их и принимал с любовью, дабы тех, кои ради одной и той же проповеди подвизались даже до крови, хранил один и тот же гроб.³³ Они были положены в знаменитом храме святых апостолов, не в углу, не в темноте, не в каком-нибудь низком месте снаружи, но в святых алтарях его и в середине священнического места. Преславные получили преславное жилище... (В подлиннике не достает конца).

Многие описали уже жития и деяния боголюбивых мужей и жен, на соревнование и подражание желающим идти по небесной стезе и надеющимся, посредством многих скорбей и трудов, получить царство небесное, равно как и борения и подвиги мучеников против диавола и их преславные добродетели и чудотворения, даже уединения, удаления от мира и обуздания тел святых подвижников. Но житий блаженных апостолов никто еще не описал надлежащим образом. Поэтому рассудилось и мне, желающему и разыскивающему в разных местах, найти и собрать касающееся их у свидетелей – очевидцев и богоносных мужей, у Климента римского, у Евагрия сицилийского и у Епифания кипрского; ибо в записке о семидесяти учениках говорится «как предали нам бывшие прежде меня», очевидно, не в письмени и со слов писателей неканонических, также со слов мужей – панегиристов и других повествователей.

Во дни Гиркана, священника и царя еврейского, был некто Иона, из колена Симеонова, из местечка Вифсаиды, преобразованного впоследствии Филиппом четверовластником, сыном Ирода Антипатра. Он имел двух сыновей: Симона и Андрея, был весьма беден и убог. Прожив много лет, он скончался, оставив детей в большой скудости. Они сами устроили себя. Симон вступил в брак с дочерью Аристовула, брата апостола Варнавы, и, как говорят некоторые, имел сына и дочь, а Андрей избрал себе безбрачную жизнь. Оба они были неграмотные и занимались ловлею рыбы. Когда Иоанн проповедовал крещение, Андрей, видя его равноангельный образ жития и возревновав о праведности, сделался его учеником. Когда же Иоанн перстом указал на Христа и сказал: «се, агнец Божий, который берет грех мира», Андрей, услышав это и увидав Христа, оставил Иоанна, последовал за Иисусом (Ин. 1:35–31, 40), и, приведши брата своего, показал ему Христа, который переименовал его Петром. Когда Иисус удалился в пустыню, для искушения от диавола, Петр и Андрей возвратились домой и занимались рыболовством; а когда Иисус, возвратившись из пустыни, призвал их, они, оставив все, последовали за Ним (Мф. 4:18–20).

Петр был весьма горяч духом и искусен в попечении о житейских потребностях, а Андрей тих и малоразговорчив. Когда скончалась теща Петрова, Петр поручил жену свою Божией Матери.

Когда Христос пострадал, воскрес и вознесся на небеса, а вместо Иуды сопричислен был к одиннадцати апостолам Матфий (Деян. 1:26), и когда исцелен был хромой от рождения (Деян. 3:1–8), а исцелившим его нанесли побои и потом освободили их (Деян. 4:3, 21), апостолы, следуя повелению Учителя своего путешествовать по два вместе, взяв с собою Матфия, Гаия и других учеников, пошли в Антиохию сирскую. Проповедуя слово, творя многие чудеса, поучая и приобретая многих учеников, они пришли в каппадокийский город Тиану и остановились у иудея, по имени Онисифора. Потом, воскресив мертвого и приобретши много учеников, проходя отсюда по городам, беседовали, разъясняя Писания, и, творя чудеса, многих убеждая и крестя и удостаивая божественных тайн, пошли в понтийский город Синоп, в так называемых Скифах, как и сам Петр говорит в соборном послании: «Понта и Галатии» (1Пет. 1:1). В этом городе было большое множество иудеев, разделенных на многие ереси, по нравам грубых и жестоких, называемых поэтому людоедами. Прибыв туда, апостолы Петр и Андрей не вошли в город, но остановились на мысу острова. Необитаемое место это отстояло от города миль на шесть. Но когда были в ней я, Епифаний, монах и пресвитер, и Иаков монах, то нашли молитвенный дом святого апостола Андрея, двух монахов-пресвитеров, Феофана и Симеона, и икону святого Андрея, весьма чудную, начертанную на мраморе. Феофану было более семидесяти лет от роду; он показал нам кафедры апостолов и каменные возглавия их и говорил, что при Кавалине³⁵ приходили некоторые иконоборцы с желанием истребить икону апостола, но сколько ни усиливались сделать это, нимало не успели в том, напротив руки их еще более делались бессильными. У нас есть предание, что икона та начертана еще при жизни апостола; от неё бывает много исцелений.

Когда апостолы Петр и Андрей пришли и остановились на мысу острова, бесы той страны тотчас возопили, говоря: «ученики Иисуса пришли прогнать нас от живущих здесь». Услышавшие это граждане вышли к апостолам, а сошедшийся народ вынес бесноватых и неисцельно больных. Апостолы, вышедши к ним, взывали, говоря: «Мужи! зачем вы имеете множество мнений, будучи евреями, и не следуете все закону Моисееву, веря тому, что он написал и предал? Ибо мы это возвещаем вам; ибо мы видели Того, кого вы называете пророком, имеющим прийти, и Он послал нас проповедовать о имени Его покаяние и отпущение грехов всему миру, воздерживаясь от всякого непотребства и крестя во имя Его». Потом, утвердив народ и просветив иудеев и эллинов многими словами и возложив руки на решившихся пребывать в вере и исцелив больных, отпустили их; и многих из сошедшихся крестили во имя Отца и Сына и Святого Духа и преподали им божественные тайны Христовы.

Когда Матфий, по некоторой надобности, пошел в город, его схватили иудеи и заключили в темницу на три дня, намереваясь чрез три дня умертвить его. Андрей, сошед с горы ночью, пришел в темницу; двери темничные растворились пред ним сами собою. Выведши оттуда Матфия и заключенных с ним уверовавших, он семь дней скрывал их за городом, на расстоянии около одной мили, подле моря. Там был большой неудобопроходимый лес плодовых и диких смоковниц, а время было смокв; была также пещера. Огласив тех в течении семи дней, он ночью окрестил их близ морского берега, а в осьмый день отпустил их крещенными. Увещевая их, он возвестил им следующее: «Дети мои! бегайте скифских ересей; не сообщайтесь с эллинами в идольских вечерях; не внимайте иудеям; ибо вас избрал Бог единый святой, благий и человеколюбивый, и запечатлел вас именем и крещением Сына своего Иисуса Христа, ибо вы возрождены водою и Духом, поелику я крестил вас во имя Отца и Сына и Святого Духа. Един Бог всего на небе и на земле и во всех безднах; Его единого почитайте и Ему единому служите, и в законе Моисеевом поучайтесь и храните его, и Бог мира да будет с вами». И отпустил он их, а сам, взяв Матфия, пошел на восток.

По словам святого Епифания, епископа кипрского, существует, по преданию, мнение, что блаженный апостол Андрей учил скифов, согдиан и горсинов, в великом Севастополе, где находятся лагерь Апсара, пристань Исса и река Фазис; здесь живут иверяне, сузы, фусты и аланы. Мы, имея в руках такие памятники и бегая общения с иконоборцами (ибо икона тоже, что и первообраз; и как мы в иконе покланяемся Христу, так они в иконе Его оскорбляют Его, как говорит Василий великий: «чествование иконы переходит на первообраз»), странствуя по областям и городам даже до Воспора, повсюду с великою любовью расспрашивали о святых местах и о том, есть ли где мощи, и нашли их много. Куда бы мы ни приходили, мы везде со тщанием расспрашивали встречающихся и с радостью поучались. Расспрашивали мы и о том, что есть в Никее, а в бытность свою в Никомидии видели останки святого мученика Пантелеимона, и своими руками осязали, что находится в коже его. Видели мы также останки Анфима, епископа никомидийского, Индиса и других, пострадавших с ним, мучеников;³⁶ в Дафнусии видели мы останки Зотика, Аникиты и Фотия; в Ираклии видели иное чудесное, в Амастриде – останки Иакинфа; в Дорапе видели останки мученицы Христины, и поклонились им, в Карусии – Ипатия. Когда пришли мы в Синоп, как я выше сказал, и пробыли там долгое время, жители показывали нам места бесед и кафедры блаженных апостолов Петра и Андрея и поистине чудную икону Апостола, написанную при жизни его; указывали они нам и чудеса, которые сотворил, и темницу, которую отверз Андреи чудесно, знаменовав её крестом и изведши Матфия и заключенных с ним, долженствовавших в назначенный день умереть, и смоковницы, в которых он скрыл их, и берег, где крестил их: всех их, говорят, было семнадцать; рассказывали они нам и о семи бесноватых, как они исцелились, и о зверском нраве тогдашних, особенно же нынешних, людей. Амисиане рассказывали нам о другом. Наконец мы узнали, как два брата разделили весь мир, и что Петру досталось просвещать западные страны, а Андрею – восточные.

После того как апостолы разлучились друг от друга, Андрей, вышедши с учениками и Матфием из Синопа, пришел в приморский город Амисос, и вошел к некоему иудею Дометиану. В субботу он вошел в синагогу. Местные жители – люди хорошие и добрые, а самое место поистине ἄμισοσ;³⁷ в нем много маслин и всяких плодов. Когда Андрей вошел с учениками в синагогу, их спросили, откуда они и что хотят сказать. Андрей отвечал: «Мы ученики Иисуса галилейского; конечно, вы слышали слово, изшедшее из Иерусалима». Тут были иродиане и сказали: «об Иисусе мы слышали, но Христом мы почитаем Ирода, который, низложив Гиркана, принял и архиерейство и диадему, и воздвиг многие трофеи». Андрей отвечал: «Ирод был иноплеменник, сын Антипатра, слуги священника аскалонского; Ирод был человекоубийца, детоубийца и женонеистовый. Он не был иудей; о колене Иуды говорят пророки». Другие возразили и сказали, что Иоанн из колена Иуды и сын архиерея Захарии. Андрей сказал: «Братие! послушайте меня. Я первый ученик Иоанна; я, вместе с другими, научен прежде от Иоанна. Иоанн, проповедуя крещение, увидел идущего к нему Иисуса и, указывая перстом, сказал об Иисусе: «се, агнец Божий, который берет грехи мира» (Ин. 1:29), и Иисусу сказал: «мне надобно креститься от тебя, и ты ли приходишь ко мне» (Мф. 3:14)? И свидетельствовал Иоанн об Иисусе: «я видел Духа сходящего и пребывающего на Нем; я не знал Его, но Пославший меня крестить сказал мне: «на кого увидишь Духа Божия сходящего, как голубя, и пребывающего на Нем, Тот есть Сын Бога живого» (сн. Ин. 1:32, 33). Я, Андрей, услышав это от Иоанна, оставил его, и следовал за Иисусом три года. Иисус совершил пред нами более чудес, нежели Моисей. Потом, как преднаписано о Нем пророками, архиереи возненавидели Его, предали Его Пилату, правителю Иудеи, и распяли Его, между тем как Пилат умыл руки, как невинный. Когда положили Иисуса в новый гроб, Он в третий день воскрес утром, являлся нам в течении сорока дней и заповедал нам проповедовать покаяние и оставление грехов о имени Его всем народам, крестя в чистой воде во имя Отца и Сына и Святого Духа, оставляя грехи и делая наследниками царствия небесного. Затем в виду нашем Он вознесся на небеса и сел одесную Бога. Он придет судить живых и мертвых, по своим заповедям».

Вышедши из синагоги, Андрей увидел большую толпу, окружающую тех, кои несли опасно больных и мучимых нечистыми духами, которые кричали: «ученики Иисуса галилеанина пришли преследовать нас», и припадали к Андрею, вопия: «слуга Божий! да помилует нас Бог ради тебя». Андрей, взошедши на один камень, подал знал рукою, чтобы смолкли. Когда наступила тишина, он начал говорить: «Мужи, имеющие уши слышать! Выслушайте слово жизни. Выслушайте, поймите и уверуйте, чтобы жить вам жизнью бессмертною. Оставьте свои различные мнения и, уверовав, придите к единому живому и истинному Богу, Богу евреев. Ибо Он один истинный и благий создатель всякой твари, испытующий сердца и внутренности каждого человека, знающий все прежде бытия его, как творец всего. Его одного, взирая на небо, призывайте вечером, утром и в полдень, и Ему одному приносите жертву хвалы, отвращаясь всего, что сами ненавидите, например: ты не хочешь подвергаться несправедливости? и сам не поступай несправедливо; не хочешь, чтобы растлевали твою жену? и ты не растлевай жены другого; чего сами гнушаетесь, того не делайте другим; покажите дела покаяния: милосердие к чужеземцам и рабам, любовь ко всем чистую, непритворную, непамятозлобную, и послушание на добро. Если исполните сказанное мною, то освободитесь и от болезней, и от угнетения бесов, и проведете время жизни своей в мире. Итак, идите и на утро соберитесь, чтобы и исцеление получить и души свои просветить». И отпустил он их, а сам, ушедши с учениками своими, предался вместе с ними отдохновению. Учеников, как говорят, было восемь: Фаддей, Матфий, Тихик, Астахий, Еводий, Симон, Агапит и Дометий. Им приносили много сокровищ и пособий на расходы; но Андрей все разделял бедным, строил церкви и жертвенники для святого храма и ставил священников, а сам с учениками своими довольствовался только хитонами и сандалиями на обнаженных ногах, питаясь однажды в день хлебом и водою и спя на земле.

На утро, когда народ собрался и некто возвестил об этом, Андреи вышел и стал на скамейку, чтобы посмотреть. Ростом он был не мал, но даже велик, немного согбен, имел большой нос и такие же брови. Он сказал: «отделите бесноватых в одно место». Когда сделали это, бесы зашумели. Андрей, обратившись, сказал им: «молчите», и они тотчас замолчали. Андрей сказал народу: «мир вам, братия». Народ отвечал: «и с тобою». Тогда Андрей кротко начал говорить: «если оставите идолов и гнусные вечери, и неправедные дела свои, и уверуете в творца своего Бога; то и от болезней освободитесь, и бесы убегут от вас; и если смоете древнюю скверну свою водою Духа Божия, то сделаетесь общниками небесных ангелов». Сказав это, Андрей приказал привести к себе толпы народа, и, возложив на каждого руку, исцелил всех; бесов изгнал одним суровым и грозным взглядом; прокаженных сделал здоровыми, как малых детей омывая водою; хромых же, горбатых, расслабленных, дряхлых и слепых освободил от болезней возложением рук на них.

Люди, видя, что апостолы чужды всякой напыщенности, живут без пищи, бледны, ходят с обнаженными ногами в сандалиях и одеты только в хитоны, а между тем изливают богодухновенное слово и совершают хвалы Богу вечером, утром и в полдень и подают исцеления, изумлялись и не хотели отходить от них. Между тем каждодневно прибавлялись верующие Господу, множество мужчин и женщин. Андрей повелел ученикам наставлять их, а сам с двумя учениками ходил по окрестным местам, посещая тех, кои не могли прийти к нему. Огласив их в продолжении многих дней, крестили их в большом множестве. Уверовали и крестились многие и из начальствующих; ибо в то время цари Тиверий, Гаий и Клавдий не возбраняли этого; уверовали также и многие из благородных женщин и иудеянок. Крестив их во имя Отца и Сына и Святого Духа, апостол освятил алтарь и храм святой Богородицы, который доселе видят все; из них же рукоположил он пресвитеров и диаконов. И была великая радость в городе том; ибо апостол причастил верующих божественных тайн Христовых, сообщил им литургию и правило псалмопения, заповедал собираться вечером и утром, преклонять колена на восток и в таком положении молиться, петь псалтирь Давида, петь прочих пророков и не внимать эллинским басням, но поучаться в законе Моисеевом и соблюдать постановления апостолов. Поступая так и уча, Андрей привел ко Христу многие города и села.

Оставив Амисос, апостол пришел в Трапезунт, город лазикийский. Здешние люди глупы и несмысленны как скоты. Отправившись отсюда, он пошел в Иверию, и, просвещая многих на пути подле моря, прибыл в Иерусалим по причине пасхи. После пятидесятницы Петр, Андрей, Иоанн Заведеев, Филипп, из двенадцати, и Варфоломей удалились в верхнюю Фригию. Филипп пришел в Антиохию сирскую. Но Петр остался и вместе с Павлом рукоположил Маркиана и Панкратия в епископов Сицилии. Прочие, разошедшись, обходили города средиземные. Филипп, из двенадцати, и Варфоломей остались в верхней Фригии и Писидии, а Андрей и Иоанн пребывали и учили в Ефесе. Господь сказал Андрею: «иди в Вифинию; куда бы ты ни пошел, Я с тобою; тебя ожидает Скифия». Андрей рассказал обо всем Иоанну, простился с ним, и, взяв учеников своих, пошел в Лаодикию пакатианской Фригии, а отсюда в Мисию, в Одиссополь. Пробыв здесь немного дней и поставив епископом Апиона, он перешел Олимп и прибыл в Никею, местечко Вифинии: в то время она не была еще обнесена стенами и украшена, но окружена стеною после, при Траяне; и озеро тогда было большое, в дальнем расстоянии от местечка. Вошедши туда, Андрей проповедал там Христа и убеждал слушателей принять слово Господне. Тамошние жители лжецы, глупы, клятвопреступники, горды, и презираются даже до сего дня. Они – иудеи и эллины. У иудеев была большая синагога, потому что местечко было большое, а у эллинов – идол Аполлона, издававший прорицания и производивший привидения. Дававшие из него прорицания хотя изрекали прорицание, но говорить что-нибудь не могли; потому что бес зажимал им уши и рот, и они были глухи и немы. А болезней и бесноватых было там множество. Андрей сказал жителям: «вы не можете освободиться от бесов и болезней, если не приступите к учению, подающему здравие». Иные изъявляли согласие на это, но лгали. Там, миль за девять, была весьма высокая скала. В ней, говорят, жил величайший дракон и многим вредил. Андрей пошел к нему, держа железный жезл, на который и всегда опирался; с ним было два ученика. Как только они приблизились, к ним вышел дракон. Андрей вонзил железный жезл в глаз дракона; жезл вышел в другой глаз, и дракон тотчас издох. После этого события многие уверовали в Господа. Андрей возвратился в Никею и начал учить. После того, как на скале убит был дракон, на ней поселилось восемь разбойников, ибо она была лесиста, и произвели много убийств; двое из них были бесноватые. Андрей, пригласив несколько местных жителей, прибыл к разбойникам. Бесноватые выбежали к нему на встречу с криками. Андрей погрозил им, и, прежде чем приблизился к ним, бесы вышли из них. Очищенные от бесов, связав себе руки, кротко приблизились к Андрею, а прочие, видя это, пришли в ужас, побросали оружие, пришли к апостолу и поверглись к ногам его. Он сказал им кротким тоном голоса: «Зачем это вы, дети мои, поступаете так? Зачем делаете другим то, что сами ненавидите? Разве вы не знаете, что есть Творец великого и малого, и что Он воздаст каждому по делам его? Ты не хочешь, чтобы тебя били? зачем же ты бьешь? Ты не хочешь быть разоренным? зачем же воруешь? Бог вам дал здоровье и силу, чтобы вы трудились, имели нужное от труда своего, ни в чем не нуждались, даже, лучше, и неимущим подавали. Оставьте же эти худые дела, которые делаете, и идите в дома свои; и Бог помилует вас, и начальники похвалят вас, и вы можете получить награды». Потом предложил им апостол слово Божие. Те раскаялись, провели с апостолом день и были окрещены им. Возвращаясь назад, Андреи и ученики его нашли на том же пути не очень высокую скалу, имеющую идола Артемиды; в ней жило много духов, которые производили привидения и требовали жертв, а от девятого часа до третьего никому не попускали пройти путем тем. Андрей, пришедши к скале той, остановился на ней с учениками своими. Бесы побежали, крича, как вороны: «О, сила Иисуса галилеанина! Его ученики всюду преследуют нас»! Андрей, низвергши идола, поставил крест; скала и место очистились от бесов. Место это находилось с левой стороны Никеи. Близ скалы той было место, очень лесистое; здесь жил дракон и множество бесов, которым эллины приносили жертвы, ибо там был истукан Афродиты. Андрей, пришедши на место то с учениками своими, помолился, преклонив колена, и, встав, простер руку и осенил место знамением креста. Дракон и бесы убежали. С того времени место то заселено людьми.

Во время дня Андрей учил приходящих и врачевал больных, а ночью выходил к горе, на восток, и там с учениками молился Богу, чтобы помог ему; потому что многие противились ему. Случился праздник эллинский, приносили жертвы бесам, а на следующий день бесы вошли в людей. Беснующийся народ пожирал собственные плоти и тотчас вышел к горе к Андрею, рыдая, взывая и вопия: «помилуй нас, апостол благого Бога». Это и нечто другое рассказывают местные жители по преданию Андрей, сошедши с горы и, отошедши, стал в средине их, простер руку и осенил их знамением креста. Пожиравшие собственные плоти успокоились. Тогда Андрей, взошедши на скамейку, начал говорить: «Как может помиловать вас и отвратить от вас такой гнев Бог, которого вы не хочете принять? или, как Он послушает меня, молящегося за вас, не приступающих к вере? Я научаю вас, решающихся оставить злые дела свои, пути спасения, а вы насмехаетесь надо мною. Многократно говорил я вам: оставьте идолов; не должно молиться тем богам, лучше же сказать – бесам, которым вы служите. Они, поселившись в вас, как в рабах своих, выказали непотребство свое; ибо не могут делать добра. Очиститесь и обратитесь к живому и истинному Богу, запечатлейте себя знамением креста, и бесы убегут от вас; отрекитесь на словах от их дел и служений им, потому что они темные, и возьмите оружия света, чтобы вам и теперь жить в мире и здоровье и будущие получить блага. Это внедрите в уме, об этом помышляйте, покланяйтесь Богу истинному и всегда благодарите Бога Отца, Господа нашего Иисуса Христа и Святого Духа Его, и бесы и всякая болезнь убегут от вас».

Когда те согласились и умоляли апостола помочь им, он исцелил всех. На другой день собрался весь народ, малые и большие, мужчины и женщины, иудеи и эллины; все сошлись. Андрей вышел к ним, стал на том месте, где вчера стоял, и сказал: «мир вам». Те, напрягши силы, в один голос закричали: «и духу твоему». Андрей начал говорить: «некогда благий и единый Бог и Творец всего почтил человека образом своим, насадил на востоке рай и поместил в нем человека, дав ему заповедь бессмертия. Но злой диавол, проникшись завистью, произвел, чрез гордость и высокоумие, то, что человек преслушал Бога Творца. Он сказал: «будете как боги» (Быт. 3:5). Поэтому человек обратился из нетления в тление и родил сына преслушания, Каина, отобразившего в себе диавола. Ибо Каин был изобретателем всех зол. Он убил брата своего, праведного и святого, и подвергся семи наказаниям, потому что совершил семь зол. Именно: когда он приносил Богу начатки плодов, то сам первый съел лучшие и потом уже принес Богу: вот первое зло; второе зло – зависть, ибо он завидовал брату; третье – коварство, ибо он обманул и Бога и родителей; четвертое – ненависть, ибо он по ненависти придумывал, как бы убить брата; пятое – непослушание и Богу и родителям, ибо многократно говорили ему, чтобы не лукавил пред Богом; шестое – притворство, ибо он обманул брата своего, сказав: «пойдем в поле» (Быт. 4:8), конечно для того, чтобы восстать на него; седьмое – ложь, ибо когда он совершил убийство и Бог, не по неведению, но привлекая его к покаянию, сказал ему: «где Авель, брат твой», он не только не тронулся, возскорбев о беззащитности и смерти брата, но и бесстыдно солгал, сказав, как бы насмехаясь над Богом: «не знаю; разве я сторож брату своему» (Быт. 4:9)? За семь зол правосудный Бог положил семь наказаний. Первое – отчуждение от Бога, ибо Каин пошел от лица Божия; второе – обитание на проклятой земле, как осквернившему её братнею кровию; третье – непрестанный труд, ибо ни днем, ни ночью не имел отдыха; четвертое – бесплодие земли: «когда, сказано, будешь возделывать землю, она не станет более давать силы своей для тебя» (Быт. 4:12); пятое – издавание стонов и страдание непрестающею жабою; шестое – трясение: «будешь стенать и трястись на земле», а трясущийся не может поднести ни пищи, ни питья к устам, ни иного чего-либо к телу; седьмое – продолжительность жизни, ибо он хотел быть убитым и освободиться от многих зол, так как смерть бывает для наказываемых прибылью, доставляя скорое освобождение, но Бог сказал: «не так; всякий, кто убьет Каина, семь мщений окончит (Быт. 4:15), т. е. прекратит семь наказаний, наложенных за убитого Авеля. Родился Сиф, подобный Адаму, справедливый, мудрый, незлобивый, кроткий, сведущий, ибо он обладал знаниями. Сиф родил Еноса, подобного себе; ибо за добродетели называли его богом. Сыновья Еноса, увидев дочерей Каина, вступили с ними в брак, ибо дочери прокаженного рода бывают красивы на вид, а они научили их отцовским порокам: воровству, убийству, тяжбам, постановке меж, постройке городов (ибо Каин первый построил город), ведению войн мужчинами из-за одной женщины, а женщинами – из-за одного мужчины. Наконец родились исполины; ибо дотоле не было их на земле. Бог, видя злые дела людей, навел потоп, водою смыл грех и очистил землю, а спас одного праведного Ноя, происшедшего от праведного семени, его жену и трех сыновей его с их женами, повелев ему сделать большой ковчег, куда ввел с ним от всех животных и от всех семен, а весь остальной мир истребил. Когда люди снова умножились, начальник зла диавол не перестал нападать на род человеческий. Он научил идолопоклонству, и люди вместо благого Бога, сотворившего все, стали почитать тварей, лучше же сказать – бесов; добрые и мудрые – злое и неразумное. Только Авраам, бегая идолопоклонства, служил истинному Богу, творцу неба и земли и всех звезд; ибо, взирая на них и размышляя о них, он познал Творца их. За это и возлюбил его Бог и благословил семя его. От него Бог воздвиг благочестивых учителей и пророков, и Иосифа целомудренного. Когда был голод, он питал Египет в течении семи лет. После того египтяне сделали святое семя рабами; поэтому благий Бог воздвиг благочестивых учителей и пророков. Восставил Он и отмстителя за народ свой, Моисея, который совершил великие знамения и чудеса в Египте. Он разделил море и провел народ свой по суше. Вошли в море по суху и преследовавшие народ египтяне; но Моисей, обратившись, возвратил воду на свое место, и египтяне остались в глубине. Освобожденный Моисеем от рабства, народ пробыл в пустыне сорок два года, питаясь пищей с неба, и получил слова и заповеди Бога живого. Приближаясь к смерти, Моисей сказал народу: «пророка воздвигнет Господь Бог из братьев твоих, как меня: кто не поверит этому пророку, тот изглажен будет из книги живых» (Втор. 18:15), и дал ему в преемника своего служения Иисуса, сына Навина. Потом даровал Бог судей, даже до Самуила и Давида царя, которому и поклялся, что от плода чресл его дано будет царство, не имеющее преемства, а после Давида – всех пророков, которые и предсказали о пришествии Христа. Когда исполнились седмины Данииловы, Бог послал Сына своего в мир; Сын Божий вселился в непорочную Деву от семени Давидова, имевшую охранителя, а родившись от неё и возмужав, избрал нас в учеников своих. Иудеи неистовствовали против Него, а Он все знал, и предсказал нам имеющее быть с Ним, и тридневное воскресение свое, и место, где увидим его, и второе пришествие свое с великою славою, когда Он придет судить живых и мертвых и воздать каждому по делам его. Поучая в храме, Он обличал архиереев и их злодейства и беззакония. Те, не снося этого, схватили Его ночью и предали Пилату, правителю Иудеи. Пилат, исследовав и узнав, что они предали Его ему из зависти, хотел отпустить Его; но архиереи закричали: «если отпустишь Его, ты не друг кесарю (Ин. 19:12); кровь Его на нас и на детях наших» (Мф. 27:25). Пилат исполнил желание их: Сына Божия распяли, без прекословия с Его стороны, потом положили Его в новый гроб, запечатали гроб и приставили к нему стражу; потому что Он сказал: «в третий день воскресну». Ночью, на рассвете третьего дня, Он воскрес, оставив свидетелями о себе погребальные принадлежности. Ангел, отвалив камень гроба, сидел на нем, обумертвив стражей сном. Из среды нас женщины поспешно пошли ко гробу с благовониями и услышали от ангела: «воскрес Господь; скажите ожидающим ученикам, чтобы шли в Галилею; там они увидят Его, как Он предсказал им» (Мф. 28:6, 7). Мы многократно видели Его, воскресшего из мертвых, и ели и пили с Ним в продолжении сорока дней. Он повелел нам проповедовать во имя Его покаяние и оставление грехов во всех народах, крестя во имя Отца и Сына и Святого Духа, и в глазах наших, в третий час дня, поднялся от земли, вознесся на небо и сел одесную Отца своего. Мы ожидаем Его при кончине века, и теперь именем Его воскрешаем мертвых, изгоняем бесов и исцеляем всякую болезнь».

Когда Андрей высказал это, весь народ воскликнул: «Святой Дух в теле твоем; по истине ты апостол святого и благого Бога: поспеши спасти нас». Андрей, по обычаю, помолился, возложил на них руки и отпустил их. Поступая так и уча целые два года и постановляя законы и исцеляя людей, Андрей разрушил идольские капища, обратил синагогу в церковь, и, устроив в ней алтарь и наименовав её Богородичною, крестил множество народа и рукоположил пресвитеров, диаконов и Драконтия в епископа. Драконтий впоследствии принял мученичество около двенадцатого числа мая месяца. Об этом, равно как и о многих чудесах Андрея, рассказали мне клирики великой церкви.

Оставив Никею, апостол пришел в Никодимию. Его встретили братия. Утвердив их в течении немногих дней, он, плывя мимо Халкидона, зашел сюда. Когда некто Каллист поражен был бесом и умер, Андрей воскресил его молитвою и обесславил ухищрения начальника бесов. Во время пребывания своего в упомянутом городе Вифинии он также поставил епископом Тихика. Отправившись потом Понтийским морем, он пришел в Ираклию, и, научив здесь некоторых, пошел в Кромну, называемую теперь Амастрою. Вошедши в город, нашел несколько учеников и остался у них. Город был наполнен одними иудеями. Сии, услышав, что прибыл Андрей, отворивший темницу и выведший узников, собрались, окружили дом, где был Андрей, и хотели зажечь его, а Андрея схватили, таскали по земле, били камнями, и, как собаки, кусали тело его, а один из них откусил перст правой руки его: за это они доселе называются людоедами. Потаскав его по всему городу, поколотив, побив камнями, искусав, они бросили наконец его полумертвого за городом. Тотчас явился ему Господь, и сказал: «встань, ученик мой, поди к ним, не бойся их, ибо Я с тобою», и восстановил ему перст. Андрей встал и пришел в город. Иудеи, видя терпение его и кротость и то, как он призывал их, раскаялись и стали слушать его. Послушав учения, убедились, – ибо апостол изъяснял им Писания, – приняли учение Христово, и с рассвета собрались кучами, неся больных, которых Андрей исцелил призыванием Христа. Когда среди города нашли убитого человека и отысивали убийцу его, а жена убитого рыдала и отовсюду сбежался народ, позвали Андрея. Он пришел, и, помолившись воскресил мертвого, призвав Христа. Тогда многие уверовали в Господа. Так слово Господне росло и распространялось. Андрей рукоположил из местных верующих пресвитеров и диаконов и за тем отправился в Залих. Услышав об этом, жители Амисоса с радостью вышли к нему на встречу и торжественно ввели его в странноприимницу.

Они же и проводили апостола из Амисоса. Отсюда он прибыл в Трапезунт. Здешние люди глупы; едва некоторые приняли слово. Апостол пришел в Неокесарию, и здесь проповедал слово, которое приняли немногие. Отсюда пришел он в Амусат, большой приморский город. Находящиеся здесь многие эллины и философы противоречили Андрею. Он сказал им: «сами рассудите о непостоянстве богов своих; ибо они противоборствуют друг другу, а что противоборствует друг другу, то тленно, между тем единый Бог, будучи благ, производит благое. Рассудите, кто сотворил и соединил стихии и составил из них земную тварь. Рассудите о течении светил и звезд и о том, кто установил для них непрестающее и равномерное течение; ибо они бездушны и движутся не сами собою, зависят от многого и не смешиваются между собою. Изберите благой путь чрез закон Моисеев, ибо он доставляет поучающемуся в нем мир; поверьте пророкам, ибо они учат истине, жизни и вечному миру. Размыслите о том, что именем Христа воскрешаются мертвые и прогоняются бесы и болезни». Пробыв в Амусате много дней и наставив многих, апостол оставил их и пошел в Иерусалим.

После пятидесятницы Андрей, Симон Кананит, Матфий и Фаддей остались в Едессе у Авгаря, а прочие ходили по городам, предлагая учение и совершая чудеса, и пришли в Иверию и в Фазис, а потом в Сузанию. Мужчины этого народа раболепствовали женщинам. Женская природа легко доступна убеждению, и женщины скоро покорились слову. Матфий с учениками остался в этих странах, уча и творя многие чудеса, а Симон и Андрей пошли в Саланию и в город Фуст, и, сотворив много чудес и научив многих, отправились в Авасгию, и, вошедши в великий Севастополь, учили слову Божию. Андрей, оставив там Симона, сам пошел с учениками в Зикхию. Зикхи – народ жесткий, грубый и даже доныне наполовину неверный. Они хотели убить Андрея; но увидели, что он беден, кроток и ведет строгую жизнь. Наконец, оставив их, он пришел к верхним сугдеям. Это – люди удобноубеждаемые и кроткие; они с радостью приняли слово. Затем пришел апостол в Воспор, город приморский, куда и мы пришли. Видя чудеса, деланные апостолом и слыша богодухновенное слово, воспоряне скоро уверовали, как сами рассказывали нам. Они показали нам ковчег с надписью имени апостола Симона, вкопанный в основания весьма большого храма святых апостолов, содержащий в себе мощи, и дали нам часть их. Есть и другой гроб в Никопсисе закхийском, с надписью Симона Кананита: и он с мощами.³⁸ Из Воспора Андрей пришел в город Февдесию, наполненный мужчинами, преданный философии, имеющий царя Савромата; из них немногие уверовали. Оставив их, апостол пришел в Херсон, как рассказывали нам херсоняне, а в Февдесии нет теперь и следа человеческого. Херсоняне – народ весьма плутоватый, даже доселе упорен против веры, лжив и влается всяким ветром. Андрей, пробыв у них довольно дней, возвратился в Воспор, и, нашедши корабль херсонский, отплыл в Синоп, где пробыл немного дней, утвердил синопян и поставил им епископом Филолога.

Утверждая таким образом церкви, он пришел в Византию; тогда процветал Аргирополь; поставил епископом Византии Стахия, и воздвиг в крепости византийской молитвенный дом святой Богородицы, который существует доселе. Вышедши отсюда, он прибыл в Ираклию Фракийскую, и, пробыв здесь несколько дней, ушел отсюда. Обходя же города Македонии и в них уча, убеждая и исцеляя, также строя церкви, освящая жертвенники и поставляя священников, прошел Пелопоннис до Патр, при проконсуле патрском Егеате.

Андрей вошел туда с учениками своими; их принял муж, по имени Сосий, которого Андрей исцелил от смертельной болезни. Обходя город, апостол увидел человека, пораженного расслаблением, брошенного на навоз; подойдя к нему и дав ему руку, Андрей восставил его призыванием Христа. Когда слух об этом распространился, Максимилла, жена проконсула, послала верную свою Ефидамию, способную видеть, говорить и слушать Андрея. Ефидамия пошла и встретилась с Сосием, учеником Андрея, имевшего у него пристанище. Сосий огласил её словом Божиим, рассказал ей о своем исцелении и привел её к Андрею. Та, припадши к ногам апостола, слушала слова его и пересказала их госпоже своей. Спустя несколько дней Максимилла, жена проконсула, разболелась. Когда врачи отказались от излечения её, она послала Ефидамию и призвала Андрея. Андрей явился к ней с учениками своими. Вошедши в дом, он нашел проконсула держащим меч и ожидающим смерти своей жены, намеревающимся умертвить себя, чтобы умереть вместе с нею. Андрей кротким голосом сказал ему: «возврати, чадо, меч в место его и призови Господа Бога неба и земли, уверовав в Него», а горячке запретил, сказав: «отступи от неё, горячка». Потом возложил он на Максимиллу руки, и она тотчас вспотела, а спустя немного потребовала есть и немедленно встала. Увидев это, многие уверовали, а Егеат отнесся к Андрею, как к врачу, ибо был эллин и не хотел слушать слова Божия. Он давал Андрею около тысячи золотых монет, сказав: «возьми мзду свою»; но апостол не принял их, говоря: «мы даром получили, даром и даем; принеси лучше Богу, если можешь, самого себя». При выходе оттуда, Андрея поддерживали; потому что он был стар. И видит Андрей некоего человека, лежащего в портике, просящего милостыню, много лет уже находящегося в расслабленном состоянии, и говорит ему: «исцеляет тебя Иисус Христос». Затем он подал ему руку; человек тотчас стал здоров и побежал средним городом, показывая себя и славя Бога. По пути оттуда, Андрей увидел мужа с женою и детищем, слепых; он коснулся очей их, и они тотчас прозрели и последовали за ним, славя и благодаря Бога. Народ, видя это, поражался изумлением, и многие уверовали. И просят его пойти на пристань, потому что один благородный старец поражен был проказою; люди, не вынося зловония его, положили его на навоз; никто не может приблизиться к нему, а когда приносят ему пищу, то зажав носы свои, и поскорее удаляются. Андрей, услышав об этом и проникшись жалостью, пошел к старцу тому; с ним пошли и многие из народа. Приблизившись к нему, Андрей говорит: «исцеляет тебя Иисус Христос; встань». Тот немедленно встал здоровым. Тогда Андрей, взявши его, омыл его в море, и сделалось тело его, как тело ребенка, и он очистился (4Цар. 5:14). Андрей сказал ему: «оденься в одежду свою и омой грехи свои, уверовав во Христа». Тот окрестился и, благодаря, последовал за ним.

Когда о чудесах этих стало известно в народе и исцеленные провозглашали по всем Патрам ахайским и по всей земле той, к Андрею принесли бесноватых и тяжко больных. Он, возвещая им слово благодати и поучая их, исцелял всех призыванием Христа. Они с своей стороны разрушали храмы идольские, сокрушали золотые и серебряные статуи и сжигали книги. Приносили они также к Андрею множество сокровищ, но он отдавал их, чрез учеников, сиротам, вдовицам, и на построение церквей, а сам с учениками ничем не пользовался из них, кроме самого необходимого. Он предал им ветхий завет и евангелие, и, рукоположив им пресвитеров и диаконов, повелел построить большую церковь и приказал написать на стенах её ветхий и новый завет, как свидетельствуют местные жители, доселе имеющие предание об этом.

Проконсул Егеат, после исцеления жены своей, отправился в Рим к кесарю Нерону. Он имел брата, по имени Стратоклия, находившегося в Афинах для воспитания. Когда проконсул был в Риме, Стратоклий возвратился из Афин в Патры. У него был любимейший слуга по имени Алкаман. Пораженный бесом, Алкаман катался, испуская пену. Стратоклий, увидев его, опечалился до смерти и недоумевал, что делать. Тогда Максимилла, невестка его, сообщила ему об Андрее и о том, как она исцелилась от смертельной горячки. Тот, услышав об этом, пригласил Андрея. Андрей прибыл и запретил нечистому духу, сказав: «во имя Иисуса Христа выйди из человека и не входи уже в него». Дух тотчас вышел, и слуга стал здоров с того часа. Тогда Стратоклий уверовал со всем домом своим, и крестился сам; крестились и Максимилла, невестка его, и Ефидамия. Крестились и весьма многие из народа, и во все время находились с Андреем и учениками, радуясь. Андрей днем и ночью убеждал и научал всех пребывать в вере и хранить закон и Евангелие, заботиться о душе, а телом пренебрегать, быть чистыми, воздержными, девственными, целомудренными, сносить несправедливость, не делать несправедливостей, не пустословить, не лгать, но непрестанно молиться. Не удалялась от них и Максимилла.

Между тем Егеат возвратился от кесаря и тотчас пришел к жене своей Максимилле. Та, держась пути Христова, не приняла его, но притворилась больною. По прошествии некоторого времени, когда она не хотела разделять ложе с Егеатом, Егеат впал в раздумье. Тогда один из домочадцев рассказал ему о том, что касалось Андрея, и что брат Егеата и жена его и весь дом его обратились к Богу Андрееву и дали обет блюсти чистоту. Тогда проконсул сказал Максимилле, жене своей: «повинуйся мне, спи со мною, и будешь госпожою всего, что в доме моем; в противном случае я распну соблазнителя твоего на кресте». Та не принимала его. Тогда проконсул, схватив Андрея, заключил его в темницу. Максимилла ушла к Андрею и поучалась у него терпению скорбей; потому что в них обнаруживается твердость веры. Проконсул, узнав, что и братья его сходятся к нему, испугался и сказал Максимилле: «если этот старик обратит тебя к тому, чтобы разделять со мною ложе, я освобождаю его; если же не обратит, то вскоре погублю вас обоих». Максимилла, пришедши в темницу, пересказала Андрею все слова мужа своего. Андрей еще более утвердил её в страхе Божием и в том, чтобы не простирала попечения о плоти до похотей, говоря ей: «потерпи немного, чтобы радоваться вечно; и мне радостно претерпеть смерть Господа моего и быть с Ним». Та, пришедши к мужу, сказала ему: «я лучше подвергнусь смерти, нежели оставлю чистоту свою». Проконсул, услышав слова эти, воспламенился гневом, пошел в темницу и еще крепче заключил Андрея, наложив на темницу висячие замки и засовы, запечатав её собственным перстнем и приставив к ней стражей. В глубокую ночь к Андрею пришли братия с Стратоклием и Максимиллою и постучались совне. Андрей, поняв стук, сделал внутри знамение креста, и тотчас все двери растворились, а стражи поразились страхом. Андрей сказал: «проконсул не узнает». Пришедшие братия зажгли лампады. Андрей, побеседовав с ними о многом, преподал им пречистые тайны, рукоположил Стратоклия в епископа, предал им правило утреннего и вечернего псалмопения, также святого крещения и все последование церковных служб, и, обняв всех, отпустил их, потом снова сделал крестное знамение, и двери затворились и запечатались.

Проконсул пощадил жену свою ради сродников её, потому что боялся их, а Андрея предал на распятие. Он приказал, чтобы не прибивали его гвоздями, но, для лютейшей муки, растянули его, привязав веревками, дабы, ослабев в силах, обратил Максимиллу к тому, чтобы разделяла с ним ложе.

По всем Патрам пронесся и распространился слух, что праведник и слуга Христов, которого Егеат содержал в узах, идет на казнь. Все единодушно сбегались на зрелище, негодуя на проконсула за несправедливый приговор. Когда же палачи вели Андрея на место казни, чтобы исполнить повеленное, тогда Стратоклий, услышав о случившемся, поспешно прибегает и видит, что палачи насильно тащат блаженного на суд, как какого-нибудь злодея. Итак, беспощадно поколотив делавших это и разодрав хитоны их, Стратоклий отошел, сказав им: «простите меня и воздайте при этом благодарность апостолу за то, что он словами своими научил меня действовать без гнева и тем обуздал великую ярость мою, а то я показал бы вам, что может раб Божий Стратоклий и что мерзкий Егеат». И, взяв апостола за руку, ушел с ним в приморское место, где предположено было умертвить его. Воины, схватившие апостола по приказанию проконсула, оставив Андрея с Стратоклием, возвратились назад и возвестили Егеату, говоря: «когда мы шли с Андреем, Стратоклий, упредив нас, разорвал наши хитоны, и, отняв его у нас, взял его с собою, и вот мы, как видишь, стоим пред тобою». Проконсул отвечал им: «взяв другие одежды, пойдите и исполните над осужденным Андреем данное вам мною приказание, а Стратоклию и не показывайтесь, насколько от вас зависит, но и не отказывайте ему, если чего вообще потребует от вас; ибо я знаю, каково благородство души его, так что он, пожалуй, не пощадит и меня, если воспламенится гневом». Те немедленно исполнили повеленное. Стратоклий, идя с апостолом на определенное место, негодовал, злословя Егеата; но апостол сказал ему: «нет, сын мой; я не желаю, чтобы ты был таким когда-нибудь, но желаю, чтобы ты был скромным, кротким, смиренномудрым, не отплачивал злом, а помнил слово Господне, которое говорит: «если кто ударит тебя в правую щеку, подставь ему и другую; и кто захочет взять у тебя рубашку, отдай ему и кафтан» (Мф. 5:39, 40). И мы, братия, последуем за влекущими за Господа и, совлекаясь внешнего человека, оставим его желающим, и позаботимся о том, чтобы обновился внутренний человек и возлетел к Богу, в котором все наше желание».

Между тем как апостол говорил тогда на пути это и другое очень многое Стратоклию и бывшим с ним, пришли на место, где предположено было умертвить его. Апостол, увидев крест, водруженный близ песчаного морского берега, оставив всех, подходит ко кресту и говорит ему, как одушевленному, сильным голосом: «Радуйся, кресте; потому что чрез повешенного на тебе плотию Бога Слова ты доставил радость и веселие всему роду человеческому. Радуйся, кресте, живоносное, треблаженное и победоносное оружие распростершегося на тебе волею и спасшего меня, человека. Радуйся, кресте, усладивший горькое вкушение древа чрез повешенного на тебе Христа, воззвавший обольщенных вкушением его прародителей, и приведший их к первобытной жизни. Радуйся, кресте, и воистину радуйся: я хорошо познал и то, что ты доставляешь наконец успокоение премного утружденному; иду к тебе, познанному мною». Сказав это, блаженный Андрей, стоявший еще на земле и внимательно смотревший на крест, взошел на него, поручив стоящим братиям позвать палачей для исполнения данного им повеления, потому что они стояли вдали. Некоторые, подошедши, только привязали ноги его, но колен его не пресекли, потому что так приказано было им от проконсула: ибо несчастный думал, что чрез это для праведника мучение будет сильнее, так как с наступлением ночи тело его, еще одушевленное, было бы, может быть, пожираемо собаками. И, оставив его повешенным, ушли от него. Предстоящие толпы народа, наученного Андреем, видя, что с ним не сделали ничего, что делается с вешаемыми на кресте, надеялись опять услышать от него нечто, а Стратоклий спросил его, говоря: «чему это смеешься ты, раб Божий, первозванный? Не тому ли, что опечаливаешь нас тем, что мы лишаемся тебя»? Апостол отвечал: «Как же не смеяться мне, Стратоклий, над тайными и хитрыми кознями, задуманными Егеатом? Тем, что я распят не так, как должно, он думает сильнее наказать нас, не ведая, что, вследствие любви ко Христу, мы пребываем свободными от наказания». Потом Андрей стал говорить, беседуя с народом: «Стоящие здесь около меня мужчины, женщины, отроки, старцы и юноши, рабы и свободные! Послушайте меня и не поддавайтесь пустому обольщению настоящей жизни, но лучше, обратив внимание на нас, повешенных за Господа и имеющих скоро выйти из тела сего, отвергните все мирские похоти, презрите почитание мерзких идолов и обратитесь к истинному служению нелживого Бога нашего, потому что Он придет со Отцом и Святым Духом и обитель в вас сотворит. Оттрясите леность и мрак от сердец своих и восстановите ревностное мужество и просвещение в душах своих. Воспряньте и станьте, препоясав чресла свои радостью, закройте груди свои духовною бронею и, извлекши меч слова, отсеките от сердец своих плотские вожделения и будьте чисты, совершенны, неповинны и непорочны пред чистым Богом нашим. Очистьте себя и не забывайте учения нашего. Чрез это вы сделаетесь наследниками непостижимых ни для глаза, ни для слуха, ни для сердца, наилучших даров Бога нашего, навсегда уготованных любящим Его».

Так говорил апостол, вися на кресте в продолжении ночи и дня. Народ с удовольствием слушал его и пришел в сокрушение и умиление сердечное, видя величие его мужества, непоколебимость воли, обильную речистость, благость нрава, постоянство души, мудрость духа, твердость ума и искренность рассуждения, а потом воспламенился негодованием и единодушно с поспешностью пришел в судилище, вопия против Егеата и говоря: «Проконсул! ты коварно изрек злостное решение; ты произнес несправедливое осуждение; беззаконно судилище твое; несправедливо управляешь ты всею Ахаиею; недостойное постановление издал ты против праведного мужа. Ибо что несправедливого учинил он? или что сделал? какое совершил злодеяние? ты оскорбляешь всех нас; весь город волнуется; вся чернь мятется. Не умерщвляй праведника; отдай нам святого мужа; не убивай человека благочестивого, который два дня почти висит и остается еще жив. Не вкушая пищи сам, он насытил нас словами своими. И вот мы веруем Богу, которого он проповедует. Сними праведника, и все мы сделаемся мудрыми; развяжи мудрого, и все Патры умирятся; освободи первозванного, и вся Ахаия получит чрез тебя свободу». Егеат сначала не обратил на это внимания, не обещал народу освободить праведника, но давал знак рукою, чтобы собравшиеся оставили судилище; ибо, увидев на нем такое собрание, пришел в ужас и сделался безгласен. Между тем те, исполнившись ярости, покушались сделать что-нибудь против него, а их было около тысячи. Проконсул, обезумев и убоявшись, чтобы не последовало какого-либо возмущения, встал с судилища и пошел с ними, обещаясь освободить праведника. Тогда один пред другим наперерыв поспешили сообщить об этом апостолу и стоявшему около него народу и объяснить, зачем идет проконсул. Когда проконсул прибыл, возрадовалось все множество наученных апостолом вместе с Максимиллою и Ефидамиею и Стратоклием, а блаженный Андрей, услышав, начал говорить: «О великое нерадение, неверие и простодушие наученных мною! Доселе я так много говорил и не убедил друзей своих бегать пристрастия к земному; но еще доселе они привязаны к нему, занимаются им и не хотят расстаться с ним! Что это за дружба такая, любовь и привязанность к плоти? Доколе вы будете привязываться к мирскому и привременному? когда наконец познаете то, что превыше вас, и доколе будете спешить перенимать здешнее? Оставьте наконец меня в том положении, в котором, видите, я умерщвляюсь, и никто отнюдь да не освобождает меня от этих уз; ибо так назначено мне переселиться из этого тела и вселиться ко Господу, которому и сраспинаюсь и непременно сраспнусь». Потом, обратясь, сказал Егеату: «Зачем ты, проконсул, опять пришел к нам? Чего ища, низшел даже до нас? Для чего пришел ты, чуждый и враждебный нам? Или что думаешь сделать? Или на что хочешь покуситься? На то ли, чтобы освободить нас от этих уз? Но ты, Егеат, не освободишь и не сведешь нас со креста; и если бы ты обещал отдать нам все имение свое, мы не поверим тебе, потому что оно, как временное, вскоре погибнет вместе с тобою. Опять, и угроз твоих я не убоюсь; ибо Господь мой Иисус Христос открыл мне, сказав: «наблюдай за Егеатом, и не бойся его, хотя он и ужасен, и губитель, и коварный враг, и бешенный развратник, и волокита, и убийца, и льстец, и гневлив, и несострадателен, и яд аспидов имеет под губами, и одет будто в кожу волка, и свиреп, как зверь, и человекоубийца, каким подлинно был изначала отец его сатана». Узнав об этом чрез нелживого Бога, обратившего меня, я отхожу от тебя к праведному Судии. Я хорошо узнал, что ты будешь сокрушаться, терзаться и впадешь в отчаяние, когда увидишь себя ввергаемым в огонь геенский, уготованный тебе и служащим вместе с тобою отцу твоему диаволу». Проконсул, слушая это, стоял безмолвным и находясь как бы в исступлении, вне себя; но так как весь город волновался около него, требуя, чтобы освободил Андрея, сказал: «кто смел, тот пусть приблизится к дереву развязать его». Апостол, возведши очи на небо, сказал громким голосом: «Не допусти, Владыко, чтобы опять освободили меня, вознесенного на древо; не отвергни того, который, ради твоего таинства, повешен подобно тебе; не попусти, Отче, Сыне и Святый Душе, чтобы отторгаемы были те, кои познали величество твое, возжелали Тебя, возлюбили Тебя и уверовали в Тебя чрез самую проповедь. Сохрани их невредимыми, утверди их в вере своей, и даруй им дерзновение к Тебе, чтобы прославляли Тебя, истинного Бога, которого я видел, которым обладаю, которого люблю, в котором есмь и буду. Прими меня в мире в вечные селения». Сказав это и еще более прославив Господа, Андрей предал дух, когда все плакали и раздирались скорбью о кончине его. По исходе блаженной души его, Максимилла, не обращая ни малейшего внимания на предстоящих, пришла сама по себе, отвязала останки блаженного и первозванного апостола Андрея и, приложив обычное попечение, погребла их близ берега морского. Заключившись здесь, она осталась и пребывала здесь, отделившись от Егеата по причине зверского нрава и беззаконной жизни его. Егеат сильно умолял её, снова обещал отдать во власть её все имение свое и поставить её госпожою; но никак не мог смягчить её. Максимилла, избрав, из любви ко Христу, святую и уединенную жизнь, вместе с Ефидамиею проводила дни, служа апостолу и прислуживая братиям даже до последнего своего вздоха. Егеат же, после того как не успел сделать её покорною себе, в безумии своем встал ночью во время глубокой тишины и не ведомо ни для кого бросился с большой высоты претории своей и таким образом издох, согласно предсказанию и пророчеству блаженного апостола. Стратоклий, брат его, не захотел коснуться оставшегося после него имения (ибо несчастный умер бездетным), сказав: «Твое, Егеат, пусть пойдет с тобою; нам никак не нужно его, как мерзкого. Мне же да будет любезен Христос Спаситель; я раб Его, и все свое Ему вверяю. В Него я уверовал и, повинуясь достоблаженным наставлениям Его, молюсь Ему, чтобы сделаться мне сопричастным Ему и быть приняту в нестареющемся и нескончаемом царстве Его».

Таким образом, волнение народное утихло, когда все радовались срамному, безвременному и внезапному падению нечестивого и беззаконнейшего Егеата. А скончался святой и первозванный, апостол Андрей в ноябре месяце, тридцатого дня, в царство Господа нашего Иисуса Христа, которому слава и держава ныне и всегда и в нескончаемые веки веков. Аминь.

Память его – 19 июня.

Блаженный Иаков, он же и Израиль, находясь некогда при конце жизни, в то время, как благословлял сыновей своих и предсказывал духом, что должно было случиться с каждым коленом, изрек: «Иуда! тебя восхвалят братья твои; руки твои на хребте врагов твоих; поклонятся тебе сыны отца твоего», и прочее, следующее далее в благословении (Быт. 49:8 и след). Все это ни в чем или мало в чем сбылось над Иудою; но все, что было здесь пророчественного, ясно и очевидно сбылось на Христе, имевшем произойти от него.

Христос есть истинный Иуда, исповедующийся, как гласит значение имени, Отцу, который на небесах, и не только Он, но и все истинные и верные ученики Его. Ибо не все, кои усвояют себе голое название иудеев, достойно и прилично могут быть названы иудеями: «не тот, говорится, иудеи, кто таков по наружности, но тот иудей, кто внутренно таков» (Рим. 2:28, 29); также: «не все те израильтяне, которые от Израиля, и не все дети Авраама, которые от семени его» (Рим. 9:6, 7). Только те составляют истинных потомков Авраама и Израиля, которые чрез веру устремляются к одной надежде на Бога (ибо так делал Авраам) и удостаиваются, по возможности, видеть Бога (ибо этого хочет Израиль). Сии и закон обрезания исполняют, не тот, который в букве и сени, но тот, который в духе и истине, в совлечении или умерщвлении ветхого человека. Они следуют закону и постоянно пребывают в исповедании и молитве, в воспринятии или обновлении нового человека.

Таким образом, как корень и источник всякого вспомоществуемого Богом действия, всякой благодати, есть Христос, а по плоти уже и те, которые от Него, делаются общниками того же самого, по мере уподобления Ему: так и сила исповедания усматривается первоначально в учителе, а от него уже по участию в учениках и во всех прочих, преимущественно же в том, кто, по особенному промыслу, получил себе в наименование самое дело.

Итак, восхвалим Иуду, следуя пророчеству патриарха, т. е. того, кто получил название от исповедания. Восхвалим и почтим того, кто провел жизнь достойно священного имени, кто как в прочих добродетелях, так и в этой был по преимуществу общником Христу, кто был учеником, пламеннейшим по вере, опытнейшим в любви и совершеннейшим в знании, кто дополнял собою верховный и священный собор двенадцати апостолов. Восхвалим не Искариота, который далек от благословения, потому что возлюбил проклятие и пришел к нему, но Иуду, который привлекал к себе взоры и был знаменит с двух сторон, именно: прославился и благоукрашен был как естественными, так и сверхъестественными дарами. Что касается земного рода его, то он был сын Иосифа, брат Иакова, а по отношению к небесному он был сын Бога, брат Христа, потомок царя Давида и сродник Христа по плоти, потому что и Иосиф, отец его, состоял в родстве с обручницей своею Мариею. Он славен был сродниками и имел блестящие примеры праведности, но так возвысился над ними и так превзошел их обилием добродетели, что гораздо более они чрез него, нежели он от них стал известным и славным.

Его, думаю, нужно принять и за образ святой Церкви из иудеев. Так как имело случиться, что род иудейский разделится на двое, и одна часть его прилепится к Богу, а другая отторгнется от Него, одна будет оправдана чрез веру, а другая осуждена будет за неверие, одна утвердится на основании апостолов, и пророков, а другая, подобно сухим и бесплодным ветвям, отпадет от святого корня, то образом отсеченной синагоги оказался известный гнусный предатель, а образом спасенного останка святой Церкви явился восхваляемый ныне блаженный Иуда. И как первый, чрез тяжкий грех обрекши себя диаволу, идет к погибели во главе следующих ему: так последний, чрез совершенную праведность соединившись со Христом, руководит спутников своих к совершеннейшему спасению.

Показав различие в соименности и из значения имени выяснив то, что казалось толпе и неграмотным несообразным, рассмотрим то, что касается сего святого Иуды, как будто он воссиял пред нами с неба. Не будем однако подробно рассказывать о его образе жизни, о его апостольской деятельности, о его проповедании и чудесах, ибо доселе нам не случалось встречать записок об этом; но увенчаем его, по примеру прочих, апостольскими похвалами, как бы цветами роз: чрез это, надеемся, и ему сделаем угодное, и любящим истину слушателям доставим приятное удовольствие, составив похвалу ученику истины из общих и общепринятых мыслей.

Его образ жизни и воспитания, без сомнения, с самого начала был святой, праведный и добрый. Хорошая ветвь выросла из хорошего корня; праведный сын праведно воспитывался и научался под руководством праведного и благоразумного отца. Он удалялся всяких мирских сует и ложных безумств, опасаясь, чтобы великое и благородное в его душе не пострадало от страстного увлечения тленным; но, весь углубившись в самого себя, прилежно изучая закон, упражняясь в предписаниях заповедей и отлично предуготовляясь, со дня на день преуспевал таким образом не только возрастом телесным, но и богатством душевным.

Когда он под охраною и руководством закона достиг в меру возраста как телесного, так и духовного; когда, с другой стороны, великий свет благодати, Солнце правды, единородный Образ ипостаси Отца, приняв уже тленный состав чрез пренепорочную и девственную Марию и, пришедши в телесный возраст под властью отца своего Иосифа, как жениха Девы, открылся народу свидетельством Иоанна, а еще более свидетельством Отца небесного над водою, и чудными делами тотчас стал мало-помалу обнаруживать величие собственного божества; Иуда не допустил сердцу своему окаменеть и не смотрел на благодетеля завистливыми глазами, подобно ложно называющимся иудеями. Правда, сначала он не питал к Нему любви, но, подобно большей части родственников своих, был связан с Ним одною естественною любовью и кровным родством и не имел спасительной веры; не имел он и веры твердой, а в святой любви уступал всякому из бывших тогда учеников Христа.⁴¹ Тем не менее, так как в нем стеклись вместе и родство по телу, и естественная склонность или дружба, и любовь Духа и вера, приобретенная не менее ради образа жизни, как и великих чудес, (ибо он воспитывался и рос вместе с Иисусом, потому что почитался имевшим с Ним одного и того же отца), блаженнейший внезапно вступил с Ним в самые короткие отношения или дружбу. Вместе с тем, когда началась проповедь Евангелия царствия Божия, и он также сделался учеником Евангелия, и, присоединив к родственной дружбе любовь по Боге, в дополнение к детскому знанию нашедши совершенное, будучи легко приведен законом – руководителем к закону Духа и понимая Учителя в правоте ума, весьма справедливо причисляется к сонму первых друзей Иисуса и к священному собору двенадцати главных апостолов.

С этого времени он лично слышит сокровенные тайны Божии и лично видит дела Божии.

Этого мало. Он делается общником и поверенным священных тайн и сам становится совершителем божественных чудес. Ибо что Отец производил чрез Единородного, тоже производил и Единородный, посылая двенадцать апостолов к погибшим овцам Израиля и приготовляя к великому посольству к язычникам и сопутствуя им духовно. С ними послан был и ты, блаженнейший, и, получив равную с первыми и верховными апостолами власть, ибо был нисколько не ниже их по духу святыни, изгонял бесов, которых как огонь жгла и прогоняла действовавшая в тебе благодать, очищал прокаженных, уничтожал проказу одним словом и призыванием пославшего, воскрешал мертвых одним прикосновением руки и молитвою, возвращал слепым зрение, ставил хромых на ноги, исцелял всякую болезнь и всякое телесное страдание и чудесными делами показал, что в тебе всецело пребывает Слово жизни.

Получив этот первый залог Духа и начаток благодати в силе показывать такие знамения, Иуда, впоследствии, претерпев за Христа поношение и некоторым образом сраспявшись Распятому, пострадавши вместе с претерпевшим животворящее страдание и воскресши вместе с воскресшим, удостоился, чрез дуновение, большего и совершеннейшего дара Духа.

После этого он был свидетелем того, как Сын поднялся от земли, достиг небесных сводов и со славою принят был у Отца небесного. Потом, дождавшись неложного обетования, он принял совершенную силу Духа, сошедшую с неба, в то время, как находился в горнице вместе с одиннадцатью апостолами (ибо, украсив свой светообразный дух, как бы возвышенный и величественный престол славы, или божественные палаты, или таинственное святилище, или святое святых, он с готовностью встретил идущего к нему богоначальнейшего Утешителя), был возбужден сильным шумом Его пришествия, очищен и просвещен огненными языками, исполнился истины и благодати и, подобно томимому жаждою, поспешил к назначенному ему жребию апостольства.

Поспешил он за тем, чтобы приобрести участников в благах, чтобы, по избытку человеколюбия и благости, поделиться благодатию, которая била в нем ключом, с теми, кто не был причастен её. Как дождливое облако, наполненное водою, не может долго сдерживать тяжести, но, будучи носимо и сдавливаемо гнетущим воздухом, сеет дождем на земные предметы: так и великий апостол Иуда, обильно наполнившись небесным приливом Духа и духовными потоками, не в силах был сдерживать долее чреватого духа. Он немедленно вышел из земного Иерусалима для небесного Сиона, под руководством Духа Господа носился то к северу, то к востоку, и, проходя по всей Сирии и Месопотамии, разливал оживотворяющее и отрождающее учение слова, – не каплями и, так сказать, росинками источал небесный дождь, но лил рекою, как настоящая река, наполненная водами Божиими. С одной стороны, оглушая слух язычников божественным учением, а с другой – поражая и изумляя их зрение чудесными делами, убеждая истиною учения в величии дел, а блеском дел утверждая несомненную истинность слов, иначе: вселяя словами полное убеждение в живом и божественном превосходстве слова истины, а неслыханными делами в достоинстве сверхъестественных дел, он чрез то и другое представил язычникам истину Евангелия вполне достоверною. Далее, пользуясь предметами естественными для убеждения к признанию и верованию в сверхъестественное, а примерами видимых вещей приводя к пониманию Бога невидимого, представляя также в себе самом образец для веры и проповедуемого им Христа, он таким образом мало-помалу приводил бессмысленных к познанию истины. Он убеждал их так. «Небо, солнце и звезды, воздух и находящийся выше его эфир, земля и море и все растения и животные, которые в них находятся и живут, все сотворено Богом и служит Богу, сотворившему все. Ничего из этого нельзя почитать Богом, ибо все это изменяемо и тленно и дано человеку для вспомоществования в его жизни в мире, и по природе хуже человека, потому что не причастно разума и существует для человека. Итак, если человек не есть Бог; то тем более не должно называть богами твари, низшие его. Только тот истинно Бог, кто ни от кого не произошел, но существует вечно, кто сам не сотворен, но творит все, кто не изменяется и не превращается, но всегда есть один и тот же, и всем движет, все изменяет и преобразует. Этого одного Бога и должно признавать и почитать. Ибо Он один по природе свят, один благ, праведен и премудр, из Него течет всякая премудрость и правда, всякая благость и святость. Он один мощен, потому что обладает силою, соответствующею всякому желанию. Он один милостив и милосерд, потому что даром (по одному милосердию) благоволил, чтобы Его единородный, равный Ему по природе, божеству и благости, Сын сделался человеком за согрешившее и упадшее в пропасть ада и погибели человечество, жил среди людей, был за них распят, погребен, воскрес в третий день, чрез сорок дней взят на небо и со славою вознесся к Отцу в виду нашем. Он, сверхъестественно совершив дело нашего спасения и затем воссев одесную престола величия на высоте (Евр. 1:3), послал нас благовествовать вам мир и всякое благо, чтобы вы, уверовав в Него, крестились и исполнились всякой полноты Божией; чтобы, омыв и очистив внутреннего человека от всякого нечестия и лукавства, исполнились Святого Духа, и сделались по обетованию наследниками вечной жизни, о Христе Иисусе. Аминь».

Такого рода учение всегда проповедовал достопамятнейший Иуда по всей Сирии и по городам и селам востока, внушая, убеждая, умоляя, прибегая ко всем способам, достойным Бога и благости, и не щадя никаких средств, приличных божественной мудрости. Подвергаясь тяжким пыткам, побоям, бичеваниям и опасности умереть, он иногда освобождался от всего этого промышлением обитавшего в нем Христа, иногда ободряем был таинственнейшими просвещениями и священнейшими осенениями Утешителя, и, то удостаиваясь божественных и таинственных откровений Божиих, то прославляясь и возвеличиваясь множеством чудных дел и совершением божественных чудес и знамений, возвеличивал таким образом Господа Иисуса, возбуждал веру в Евангелие Христово.

Так, пришедши, между прочим, в Едессу, великую столицу Сирии , он и в ней не без трудов и озлоблений проповедал Христа, исхитил её своими божественными речами и чудными делами из власти диавола, которому она всецело принадлежала, и посредством веры присоединил эту святую церковь к Иисусу и посвятил её Пресвятому. После сего и в довершение всего этого он претерпел в Едессе святое и достойное Бога мученичество и таким образом с радостью отлетел к Нему. Миновав, как тени, все начала и власти и миродержителей тьмы и всех духов злобы, он чрез отверстые духовно небесные врата вступает в среду святых и божественных ангелов, встречается с архангелами, достигает досточтимых начал и проходит чрез все святые власти, силы и господства в неизреченной радости и веселии, наконец, прошедши мимо самих премирных престолов и самых высоких и самых досточтимых херувимов и серафимов, приступает к Воспеваемому на престоле славы царствия своего, является пред Ним как возлюбленный и дорогой сын, и, как победитель и до конца сохранивший дела Христа, опять получает от Него власть высшую и божественнейшую над народами, и, по обетованию, вместе с Ним восседает и управляет и управит народами, сокрушая их, как глиняные сосуды; и, взяв и вкусив от древа жизни, находящегося среди рая, наслаждается высочайшим блаженством и обожением, неисчерпаемыми и вечными удовольствиями и почестями первых чад Божиих.

Какое же слово способно было бы выразить величие восхваляемого апостола? Кто достиг такой высоты божественного знания или созерцания, чтобы осмелиться описать славу и величие святости, которыми он обладает? Невозможно, чтобы облеченный в земную плоть созерцал его блаженство и божественность; так точно невозможно и то, чтобы он достойно восхвалил его словесными песнями. Поэтому справедливо, приветствуя священнейшую и достоблаженнейшую главу, сказать так:

Радуйся, блаженный самовидец и верный и ревностный служитель Бога Слова! Радуйся, честный Иуда и достойная отрасль истинного Израиля и Бога и истинно видящего Бога Иисуса Христа! Радуйся, что и тебя истинно восхвалили, и, по подобию родителя, поклонились и покланяются твои братья по духу; потому что как Он от Отца, так ты из Него, как от льва молодой львенок, произрас божественною ветвью, и, как мы, спокойно опочил среди своего наследия, и некому возбудить тебя, или лишить духовного наследия, ибо ты привязал ослицу свою и осленка своего, т. е. уверовавшие чрез тебя толпы народов, словесным вервием к истинному винограднику; радуйся, потому что и сам ты омыл своею кровию как бы в вине священную одежду тела, и имеешь очи сердца веселые или сияющие приятным блеском, а зубы белейшие молока, очищенные Святым Духом и источающие чистый источник богословия!

Радуйся; ибо ты не духом только по рождению свыше, как прочие ученики, но и телом по родству был братом Божиим, и, присоединив к родству естественному сверхъестественное и к телесному духовное, чрез то и другое показал сильнейшую и деятельнейшую любовь к Тому, кто один достоин любви, и посредством неё соединился и усыновился Богу, сделался наследником Божиим, сонаследником же Христовым!

Радуйся и веселись; ибо тебе уготована слава, и царство, и истинная радость, радость, не имеющая конца, превосходящая блеск света, неприступная! Ходатайствуй, блаженнейший, молю тебя, чтобы и мы участвовали в этой радости вместе с тобою, о Христе Иисусе, Господе нашем, которому слава и держава и поклонение в нескончаемые веки. Аминь.