Епископская юрисдикция над ктиторскими монастырями по законодательству Юстиниана

Античное общество – IV: Власть и общество в античности. Материалы международной конференции антиковедов, проводившейся 5–7 марта 2001 г. на историческом факультете СПбГУ. СПб., 2001

Одной из ключевых проблем в изучении ктиторского права ранневизантийской церкви является проблема епископской юрисдикции в области монастырских имуществ. Главным в этом отношении является вопрос о полномочиях местного епископа в управлении ктиторскими монастырями, а также о времени становления епископской власти над ними.

Эта проблема в историографии до сих пор является дискуссионной. Если П.Н. Соколов, С. Троицкий, Б. Граник, Й. Томас считают, что уже в ранней Византии ктиторские монастыри были в правовом отношении независимы от епархиальных властей и подчинены только своим ктиторам-основателям, то Й. Чишман, иером. Михаил (Семенов) придерживаются точки зрения, что в V – VI вв. эти монастыри, как и другие субъекты церковного права, находились под властью епископов. В своей статье мы, опираясь на анализ законодательства императора Юстиниана, попытаемся уточнить некоторые аспекты этой проблемы.

Эдикты Константина Великого относительно завещаний церкви позволяют говорить, что императорским законодательством IV в. только кафедральная церковь рассматривалась в качестве субъекта имущественного права. Монастыри являлись церковными учреждениями, поскольку служили церковным интересам (иером. М.(Семенов), Н.С. Суворов) но в то же время в сфере имущественных отношений продолжали оставаться частными корпорациями, не связанными с церковными властями в правовом отношении (Б. Граник, Й. Томас). Это обстоятельство было следствием того, что изначально монастыри возникали целиком по воле частных лиц. Для рассматриваемого периода характерно выражение монаха Натанаэля, что для него не существует ни епископа, ни мира (Hist. Laus. XVI. P. 102.). Источники IV и в первой половине V вв. позволяют говорить, что монастыри, как и благочестивые учреждения, возникали двумя способами. Имущество на их строительство предоставлялось либо представителями церкви, либо светскими людьми. Таким образом, в доюстиниановский период можно говорить о наличии двух типов монастырей – епископских и частных, причем епископы в данном случае выступали как частные лица, а не как представители церковной кафедры.

В середине V в. на Халкидонском соборе впервые церковь поставила вопрос об отношении монастырей с епископской властью. Канон № 4 собора санкционировал, что основание монастыря зависит от воли местного епископа, а сам монастырь подчиняется его юрисдикции и тем самым монастыри должны были влиться в церковное тело. Но в то же время постановления собора не касались внутреннего устройства монастырей, в частности имущественного права.

Юстиниан стремиться, опираясь на халкидонские постановления, окончательно поставить монастыри под юрисдикцию местного епископа включая и строительство монастырей. Эта политика отчетливо проявляется в законодательстве относительно ктиторства. До периода Юстиниана существует только один эдикт относительно ктиторского имущества – это закон императора Зенона (470 г.). Согласно этому закону, управление ктиторским имуществом осуществляется волей дарителя, и епископ осуществляет только надзор, чтобы все завещанное имущество отдавалось на постройку храма или монастыря (I Cod. 15.2.).

Закон Юстиниана 530г. устанавливал сроки для строительства благотворительного учреждения, которое завещано построить и за их выполнением должен следить местный епископ (ho ton topon episkopos). Последний мог лишить управителя, назначенного в завещании, его функций, если он не будет справляться с обязанностями, и не исполнит завещания, и своей властью поставить нового управляющего. При этом сам наследник утрачивает свои права по управлению завещанным имуществом. Но в целом епископ осуществляет только контрольные функции.

Но уже в новелле Юстиниана от 535г. мы можем видеть значительное расширение епископской юрисдикции (Нов. Юст. № 5). В ней права ктитора обозначены очень незначительно. Они заключались в попечительстве над учреждением, созданным ктитором. Зато сильно расширялись права местного епископа. Согласно закону, ни один человек не мог построить монастырь без ведома местного епископа и без совершения епископом акта поставления креста на месте будущего алтаря и сотворения посвятительной молитвы. Это было повторено в новелле 545 г. (Нов. Юст. № 67. 1, № 131. 7, 10)

Итак, по юстиниановскому законодательству возникновение ктиторского права происходит после посвящения вещи – т.е. после формальной передачи ктитором имущества, определенного для сооружения (или возобновления) и содержания церковного института. Этим как раз осуществлялось обязательство устроителя и выход имущества из его прежнего состояния частной собственности (aphierosis). Видимо, также имело место проявление исключительной власти епископа в своей епархии и право освящения алтаря толькоим (Апост. прав. № 31) Совершалось это следующим образом: Участвующий при закладке фундамента монастыря епископ или уполномоченный им пресвитер водружал крест на место будующего алтаря и по прочтении соответствующих молитв давал разрешение на постройку.

Согласно новелле № 67 (538 г.), которая впервые в целом определяет статус ктиторских учреждений, в том числе монастырей, для всего пожертвованного имущества требовалась инвентарная опись, которая хранилась в архиве епископии в знак устранения жертвователя от господства над имуществом, посвященным Богу. Завещатель же получал почетный титул ктитора, с обязательством довести постройку до конца, и не менять характер пожертвованной собственности (Нов. Юст. № 67. 2). Таким образом, согласно новелле, ктитор был по отношению к устраиваемому учреждению «вместо господина». Само же учреждение, по законодательству Юстиниана, получало статус церковного имущества (theoi anatethemena), где епископ был высшим надзирателем и главой.

Юстиниан также определил право епископа надзирать над строительством церковного учреждения. Так, в новелле 545 года император повторяет сроки постройки 5 лет для церкви и 1 года для богоугодных домов. Епископ должен лично наблюдать за действиями управляющих и смещать тех, кто не исполняет свои обязанности (Нов. Юст. 131). В новелле 538 г. Юстиниан дает распоряжение, чтобы епископ также наблюдал за употреблением завещанного на постройку церковного учреждения имущества. (Нов. Юст. № 67. 2) Мы можем отметить, что в отличие от церковного законодательства, государственные законы Византии обращали больше внимания на имущественное право ктиторства, хотя Юстиниан и хотел максимально лишить ктитора права управления ктиторским имуществом. Это выразилось в его законодательстве об управлении устроенными заведениями. В то же время законодательство рассматривало епископа не как собственника ктиторских учреждений, но только как верховного надзирателя за правильной их организацией. Это было по-видимому, следствием того, что богоугодные заведения и монастыри, в отличие от церкви, продолжали рассматриваться государственным правом за корпорациии в основе учреждения которых лежали имущественные интересы (Б. Граник, С. Троицкий).

Наконец, весьма важное постановление Юстиниана касается того, чтобы епископ наблюдал за выборами игумена монастыря и следил за его каноническим устройством. Новеллы Юстиниана прямо постанавливают, что избранный игумен утверждается епископом (I Cod. 3.46, Нов. Юст. № 5. 9, № 67. 2, № 131. 34). Также епископ имеет право испытывать новопостриженых монахов (Нов. Юст. № 67. 3, № 123). В доюстиниановское время источники не дают право говорить о существовании таковой прерогативы епископа, а правила Халкидонского собора вообще о них не упоминают. Следовательно, можно говорить о появлении этой прерогативы в период церковных реформ Юстиниана.

Итак, можно сделать некоторые выводы. По церковным канонам церковное имущество есть божественное учреждение и земного собственника у него быть не может. Поэтому епископ должен пользуется неприкосновенным правом надзора за таковым имуществом. Но императорское законодательство и вообще светское право не рассматривало ктиторские учреждения, в том числе монастыри, как принадлежащие к церковно-имущественному праву. Оно изначально рассматривало богоугодные дома и монастыри как коллегии. Император Юстиниан, пытаясь провести реформу правового статуса церковных учреждений в русле канонического права, приравнял эти учреждения к институту res sacrae. Поэтому император в своем законодательстве следует в вопросе о епископской юрисдикции над ними в русле канонов Халкидонского собора. Он предоставляет епископам широкие права, которые касались прежде всего подчинению частных ктиторских учреждений епископской юрисдикции в вопросе их строительства. Епископам поручался надзор за тем, чтобы ктиторское имущество целиком направлялось на строительство заявленного учреждения, а само это учреждение в дальнейшем не меняло церковного статуса и не переходило в руки частных собственников. Епископ имел право надзора и за внутренним их управлением. Видимо, это законодательство было связано с политикой Юстиниана к ограничению распоряжений церковными имуществами частными лицами.